Опасность заводит

— Я ошиблась. Я ужасно невыносимо роковым образом ошиблась! Виктор оставил мне флешку, я не сказала сразу, а потом побоялась. У тебя бы был повод назвать меня предательницей раньше. А Север был у Хотова. Я запуталась и испугалась… и поступила не так.

Левая рука Марка застыла на ее щеке. Он недолго молчал, и она видела, что задела его, заставила сомневаться, пробив высокомерный взгляд. За издевательской ухмылкой он прятал горечь.

— Мне должно стать легче от того, что ты предала меня ради Севера?

Все-таки он ускользал.

— Нет, Марк…

— Север, похоже малышка хочет к тебе на ручки. Возьмешь?

И Анна вдруг осознала, что ради этого все и затевалось. Именно этого мгновения Марк ждал. Он не поверил ей тогда. Не поверил, когда она назвала Севера другом. Предательница и шлюха, он уже вынес ей приговор. Как и Северу. Марк изувечит его, когда наиграется вдоволь.

Глава 21 Романтизация образа бандита отменяется

Ей почему-то рисовалась картина настоящего сражения, даже окопы были серьезными, голову пригибать не приходилось. Все-таки фантазия слишком буквально воспринимала слово «война». Еще бы чуть-чуть и небо пронзили штурмовики из военной кинохроники, и загудела бы артиллерия, забивая грохотом приказы…

На деле ждало совсем другое. Да и битвы уже случились, мелкие, подковерные, теперь только оставалось расставить все точки над i. И первая неприятность случилась, когда Марк не стал брать с собой Севера. Он с заботливым оскалом сослался на его ранение и, забрав оператора с наушниками, спрыгнул на дорогу. Встреча должна была состояться на кухне небольшого отеля, который длинной свечкой нависал над трассой, яркой рекламой зазывая дальнобойщиков и других водителей.

— Анна, — позвал Север.

Она посмотрела на него и заметила болезненную гримасу. Все-таки ему надо лежать в тишине и покое, а не скакать супергероем. Анна вдруг представила, как бы он смотрелся в обтягивающем трико, к которому обязательно должен был прилагаться развевающийся плащ. Она всегда придумывала разные нелепицы, отвлекая себя, когда ей становилось по-настоящему страшно.

— Брат учил тебя стрелять?

— Да. Только я не преуспела.

— Тогда держись от оружия подальше. Ломай дурочку до последнего…

— Это не поможет.

— Поможет. Когда он разберется с Хотовым, он немного успокоится, остынет.

— Немного? Тут надо очень много! Ты же понял к каким выводам он пришел?

— Да, я понял.

— Он убьет тебя. Хотя ты и сам прекрасно справляешься.

Она заметила, как Север скривился от неосторожного движения. Ее рука потянулась к его животу и задрала рубашку с майкой.

— У тебя кровь, — тяжело выдохнула она. — Ты постоянно тревожишь рану.

— После, — он попытался убрать ее руки.

— А оно будет? — грустно улыбнулась она.

Она взяла в руки его ладони и крепко сжала. Закрыла глаза, успокаивая себя. Только его тепло и его размеренное, удивительно спокойное дыхание.

— Не драматизируй, Анна.

Его руки скользнули под рукава и обняли ее запястья. Близость Севера тут же вскружила ей голову. Хотелось вновь ощутить поцелуй, его силу и трепетность, почувствовать пальцы не только на руках, а чтобы они зашли дальше… Анна открыла глаза. И угадала в его взгляде сомнение. Он убеждал и успокаивал ее, но сам прекрасно понимал, как страшно и, самое главное, быстро все может оборваться. Поэтому и позволил себе эту вольность. И правда, кто пообещал им это «после»? Быть может, ничего больше и не будет.

Север поцеловал ее, очень осторожно, все еще сдерживая себя, но быстро забылся.

— Север, — останавливаться пришлось ей.

— Да, да, — согласился он, но так и не смог выпустить ее из рук.

— Отпусти меня, иначе я решу, что ты надумал прощаться.

Анна почувствовала его улыбку. Следом он встал и направился к экранам. Но машина вдруг тронулась, и Анна быстро подставила плечо, удерживая Севера. Он ухватился рукой за поручень и подтянул ее на сидение.

— Прям гоним, — заметила она, чувствуя, как фургон стремительно набирает скорость.

Послышались выстрелы. Даже не одиночные, а самые настоящие автоматные очереди, страшные и захлебывающиеся. Север машинально накрыл ее своим телом, но фургон не зацепило, хотя показалось, что по чистой случайности. Потом они несколько раз сильно вильнули, развернулись на 90 градусов и остановились.

— Ляг на пол, — приказал Север.

Сам он подошел к двери и дернул ручку. Приоткрыв дверь, осторожно выглянул наружу.

— Оставайся здесь.

— Север!

Но тут ее чары были бессильны. Он ушел. Анне оставалось только прислушиваться, и, к счастью, оружие больше не заговорило, только шаги, торопливые перебежки, да окрики. Она скосила взгляд на экраны, но три из пяти транслировали лишь помехи, еще один — опустевший холл, последний же — задний вход, на крыльце которого толпилось несколько бойцов. В конце концов она не выдержала и покинула фургон. Пару минут на нее даже никто не обращал внимания, люди Марка носились туда-сюда с поручениями, грузили какие-то мешки, нетерпеливо махали водителям и изощренно ругались матом.

— Анна! — раздалось за спиной.