Опасности городской жизни в СССР в период позднего сталинизма. Здоровье, гигиена и условия жизни 1943-1953

Однако проблема в том, что эти бумажные расчеты имели мало общего с реальностью. Для подавляющей части рабочих повышение реальной заработной платы было не более чем иллюзией[13]. Я употребляю слово «иллюзия» по двум причинам: первая и самая очевидная -все это происходило в самом начале масштабного голода, который повлиял не только на уровень жизни в сельских районах (а для них расчет реальной заработной платы не применялся), но и на уровень жизни в городах. Десятки тысяч городских жителей преждевременно умерли именно из-за голода, а оставшаяся часть страдала от катастрофического сокращения питания[14]. А во-вторых, реальность советской жизни была такова, что цены и заработная плата, даже в условиях системы карточного распределения, не гарантировали людям обеспечение продуктами питания или другими товарами – одеждой или жильем. Основная проблема здесь заключалась в поставках продукции, а поставки продукции были откровенно недостаточными. Значительное большинство рабочих, в особенности низкооплачиваемые (их было не так много), теперь могли покупать меньше продуктов по карточной системе по новым высоким ценам, в то же время товары на частных рынках, хоть цены на них и были снижены, все равно оставались для них недоступны. Покупательная способность той части рабочих, которые получали более высокую зарплату, теоретически была затронута в меньшей степени; вероятно, она даже повысилась, но эти люди столкнулись со вторым препятствием: продукты питания, которые они вроде бы и могли себе позволить, невозможно было нигде найти[15]. Чтобы понять, лучше или хуже жили люди, необходимо изучить, какую пищу они фактически потребляли, сколько метров ткани они могли купить в год, сколько времени требовалось на приобретение обуви, сколько пар нижнего белья или носков у них было или сколько грамм мыла они покупали каждый месяц. Объем продаж непродовольственных товаров был ужасающе мал и не всегда по причине высокой стоимости (хотя в большинстве случаев именно поэтому), а из-за того, что в стране их просто не производили. Мыло отсутствовало в семьях, последствия чего для общественного здоровья и гигиены я рассматриваю в главе 3, не из-за того, что оно было дорогим, а из-за того, что мыла нигде не было в продаже, хотя в 1947 г. в стране боролись с массовой вспышкой тифа.

Вслед за историками, которые занимались вопросом западноевропейской индустриализации, в этой книге я расширяю границы их анализа и включаю в него другие аспекты потребления, прежде всего жилищные условия, доступ к канализационным системам и к безопасному водоснабжению. Также я рассматриваю такие вопросы, как уборка улиц от мусора и экскрементов, возможности населения мыться и соблюдать базовый уровень личной гигиены. Это – вопросы не просто личного комфорта, хоть они и играли очень важную роль в определении, был ли уровень жизни в городах удовлетворительным. Это – ключевые факторы, определяющие вероятность заболевания туберкулезом, дизентерией или пневмонией, продолжительность жизни людей и выживание детей в первый год жизни. Они также влияли на полноценность рациона. Люди, которые живут в убогих условиях, с недостаточным доступом к водоснабжению, когда осуществление базовых гигиенических и бытовых процедур требует значительных трудозатрат, в целом будут тратить больше энергии в течение дня, чем те, кто живет в современных домах с канализацией, водопроводом, туалетом и ванной. Если рацион питания содержит мало калорий, то расчет потребления энергии, необходимой для выполнения этих повседневных гигиенических процедур, определяет, страдают ли люди от недоедания, особенно в таком обществе, как послевоенный СССР, когда работа заключалась, как правило, в выполнении тяжелого физического труда в течение долгого времени.