Опасности и правда

– Почему ты ничего не рассказал мне о ней, когда я показала тебе ее фотографию? – мягко спросила я.

Мне не хотелось быть с ним суровой. Я хотела выслушать его объяснения.

Адрик на миг зажмурился и судорожно вздохнул.

– Потому что считал ее мертвой и не хотел, чтобы… – Он крепко сжал губы. А когда наконец открыл глаза, отвернулся, чтобы не смотреть мне в лицо. Он казался серьезным. – Видишь ли, правда в том, что Мелани очень много для меня значит. Мы вместе росли и все делали вместе. Мы не только родственники, но и близкие друзья. Моя связь с ней намного сильнее, чем с Эганом и Александром. А раз она жива, связь между нами по-прежнему неразрывна.

Ну что ж, хотя бы в этом он признался. Мне это, конечно, не понравилось, но в панику я не впала. В эту минуту я должна была действовать как взрослый человек. И хотела вести себя именно так.

– Понимаю… – вздохнула я. – И я думаю, что…

Но тут Адрик меня перебил:

– Я знаю, что ей нужна помощь.

Это было очевидно, ведь у нее психическое расстройство, но я с величайшим облегчением поняла, что Адрик тоже это признает. Да, в какой-то момент я испугалась, что он будет слепо ее защищать, но он был слишком умен и чуток, чтобы в этом увязнуть.

Я шагнула ему навстречу. Мне хотелось его обнять, но он тут же отошел на почтительное расстояние.

– Помощь такого рода, какую могут оказать лишь в особых местах, – добавил он.

– Ты имеешь в виду психиатрические лечебницы или что-то в этом роде?

Я решила не использовать слово «психушка», чтобы не выглядеть грубой в такую минуту. Это выставило бы меня дурой перед Адриком. Я затолкала поглубже резкую и бесцеремонную Джуд, которая всегда ляпает первое, что придет в голову. Если это не любовь, то я даже и не знаю, что такое любовь!

Он чуть заметно кивнул и снова вздохнул.

– Она нуждается в лечении и присмотре. Я узнал, что лучший такой центр находится за границей.

Я кивнула. Эган сказал, что, если Адрик действительно меня любит, не стоит ни о чем беспокоиться. В эту минуту я подумала, что и впрямь слишком близко к сердцу приняла слово «извращение». Адрик собирался отослать кузину подальше, так что напрасно я впадаю в паранойю.

– Думаю, ты знаешь больше, чем кто-либо другой, – высказала я свое мнение. – Если ты считаешь, что это лучшее решение, я тебе помогу, если понадобится.

Я была уверена: он скажет, что нуждается в моей помощи. Что-нибудь вроде: «Да, конечно, ты нужна мне как никогда». Затем мы обнимемся, поцелуемся и будем счастливы…

Но Адрик сжал губы, как будто раздумывал, каким тоном произнести то, что хочет сказать.

– Я ее увезу, – выпалил он.

Эти слова причинили мне странную боль. Меня терзало какое-то дурное предчувствие, но я лишь кивнула, выказывая ему поддержку. Я даже сделала шаг вперед; мне захотелось подойти к нему и осторожно взять за руку, чтобы успокоить.

– Мне кажется, это хорошая идея, – согласилась я.

– И я намерен остаться с ней, – продолжил он. – По крайней мере на какое-то время.

Что?!

Я перестала кивать. Конечно, я застыла как соляной столб. Потом машинально завертела головой, как щенок, увидевший что-то непонятное. Я нахмурилась. Мой мозг лихорадочно работал, и мне не нравился результат.

– Сколько времени тебе потребуется? – спросила я.

– Не знаю, – тихо и неуверенно ответил он. – Сколько будет нужно.

Я невольно отступила на шаг, как будто это могло отменить только что услышанное. Внезапно меня словно ввергли в безмерный, запутанный, безнадежный хаос; это было сродни чувствам ребенка, столкнувшегося с трудной задачей, которую ему безуспешно пытаются объяснить.

«Какого черта все это значит?» – стучало у меня в голове.

– Так ты говоришь, что хочешь уехать с Мелани за границу? – выдохнула я, едва сдерживаясь, чтобы не ляпнуть: «Что за хрень?».

Адрик кивнул.

– Мое присутствие ей очень поможет…

– Твое присутствие? – растерянно переспросила я.

Слово «поможет» застучало у меня в голове: «поможет, поможет…» Что значит «поможет»? Поможет, как я помогла Арти? Или как Эган помог Александру? Или… как-то еще?

– Эган и Александр тоже поедут с вами? – спросила я.

Адрик опустил взгляд.

– Нет. – Он отступил еще на шаг. – Только мы вдвоем.

Я все еще хмурилась; недоумение возросло стократно.

Нет, что за хрень происходит? Я смущенно рассмеялась.

– Не понимаю, – призналась я, поморщившись. – Хотя, нет, кажется, понимаю, но это же бред!

Адрик высказался еще яснее:

– Если Мелани настолько плоха, я должен найти способ помочь ей стать лучше.

Затем он немного помолчал, подбирая слова, охваченный сомнениями и тревогой.

– В детстве, – произнес он наконец, – мы дали друг другу обещание. Теперь я вынужден его нарушить, а потому должен быть рядом с ней, чтобы она не страдала.

Обещание… Какое-нибудь «Мирись, мирись, мирись…»? Одно из тех детских смешных обещаний, какие исполняют только в романтических фильмах? Да, очень красиво, но в эту минуту я не видела в этом ничего красивого. Более того, мне виделось нечто отвратительное и жуткое. А еще – странное и подозрительное.

– И что же ты ей пообещал? – спросила я, не на шутку удивившись.