Опасные игры

   - Ладно, давай скажем то же самое по другому, Фалк, - Кивнув головой промолвил со вздохом Ник - Ты согласен добровольно подставить себя под удар, старина, и потом не держать зла на друзей за то, что тебе придётся испытать страдания? Понимаешь, Фалк, Голониус затеял какую-то очень опасную игру в которой он поставил на кон так много, что меня даже оторопь берёт, но если ты в неё ввяжешься, то и выигрыш будут очень серьёзный. Вместо того, чтобы воевать более ста пятидесяти лет, мы сможем одержать полную победу лет за двадцать пять, но при этом Голониус не проиграет, хотя мы и выиграем вчистую. Мне не трудно разрушить его комбинацию не говоря уже о том, что мы сможем освободить принцессу Айриэль хоть завтра, речь сейчас идёт о другом, ты согласен завоевать своё королевство в борьбе с Миравером и существенно приблизить день нашей победы зная, что Голониус таким образом сумеет уйти от расплаты. Это один вариант, самый мучительный для тебя, ведь тебе придётся целый месяц, а то и больше, точнее это я сейчас не скажу, мучиться от раны, прежде чем тебе будет оказана помощь. Второй вариант - ты не получаешь никакого королевства, но погибнет принцесса Айриэль, а также очень многие наши друзья и сотни миллионов жителей обоих миров, зато Голониус и Миравер будут уничтожены и справедливость восторжествует, правда, ни я, ни Сардина до этого не доживём.

   Принц Алмарон усмехнулся, допил своё вино, съел сыр и, посмотрев на Ника своими голубыми глазами, насмешливо сказал:

   - Ну, и долго мы будем тут рассиживаться? Пошли готовиться к операции, Никса. Я ведь так понимаю, что кинжал в спину мне воткнёт кто-то из своих и произойдёт это по глупой случайности. В общем чей бы это не был удар, я всё заранее прощаю и клянусь, что никогда об этом не вспомню. Ребята, может быть Голониус и засранец, но он выиграл свою игру только потому, что решил сыграть в неё с нами, хотя ход в ней предстоит сделать мне. Без вас мне не нужна победа над врагом. Как такую победу называл Кайзер Вилли, Пиррова? Нет, её не будет, будет бой выигранный по очкам.

   Ник снова улыбнулся и сказал:

   - Фалк, не забывай, Голониус будет при этом надеяться на победу и мы не сможем всё свести к договорной ничье. Просто он позаботился о запасном варианте на случай полного поражения. Так что сражаться с ним нам придётся буквально на пределе возможностей.

   Принц пожал плечами и воскликнул:

   - Ну, и чёрт с ним, Никса! Не о нём сейчас речь, а о нас. Ты же знаешь, старик, я от драки никогда не прятался, но если речь идёт о том, чтобы ценой какой-то там боли спасти жизни сотен миллионов людей, эльфов любого сорта и всех остальных, то меня уговаривать не нужно, будто мне не приходилось никогда получать ранения. В общем давай, пошли к Исигаве начнём планировать налёт на этого старого придурка Стигириуса. Давненько мне хотелось посетить Морнетур и посмотреть на то, как там живут эти зубастые эльдаиары. Говорят, что в их городах очень красивая архитектура.

   Принцесса Айриэль попыталась встать, но не смогла. То кресло, в которое её насильно усадили два вампира, видимо, было магическим и держало девушку покрепче, чем кровососы, когда вели в этот кабинет. Она огляделась и усмехнулась, поражаясь скудости воображения вампиров, которые, похоже, надеялись запугать её и сломить этим мрачным подземельем. Кабинет, куда её втолкнули, был ничем не лучше той камеры в которой принцесса провела в одиночестве вот уже целую неделю. Каменное, сырое подземелье, освещённое пламенем масляной лампы и напитанное отвратительными запахами плесени, гнили, чего-то прогорклого и грязного. Принцесса не помнила, как её бросили в камеру. Последнее, что ей врезалось в память это то, как она отбивалась мечом от трёх огромных вампиров со страшными когтистыми лапами вместо рук, а потом её чем-то ударили сзади, она потеряла сознание и очнулась уже в подземелье на лежанке набитой какой-то скрипящей дрянью укрытая шерстяным пледом.

   Сайринахамп с неё сняли и облачили в длинную рубаху из жесткой полотняной ткани и мешковатое шерстяное платье с просторными рукавами. Целых семь дней её никто не беспокоил. Трижды в день в двери открывалось отверстие и внутрь камеры задвигался столик с едой. Кормили принцессу Айриэль довольно обильно: миска каши с мясом, довольно вкусной, три ломтя хлеба, кружка молока и два больших яблока. Иногда вместо яблок давали груши. В широкой двери, окованной железом, на уровне её роста имелось два стальных фонаря забранных толстым стеклом, в которые каждое утро снаружи чья-то рука ставила зажженные масляные светильники, которые сами гасли к ночи. Камера была надёжно защищена какими-то мощными магическими амулетами, спрятанными в ней, и чем-то ещё, что без анголвеуро принцесса не могла обнаружить не смогла. По сути это было, видимо, стандартное магическое подземное узилище вампиров, сбежать из которого мог только очень опытный маг, а принцесса Айриэль таковым магом не была.