Опасные игры

За десять лет работы с синдикатом мне удалось стать своим и занять высокое положение в иерархии. Не то, чтобы я не мог сделать этого и раньше. На то были свои причины. Я не собирался становиться советником босса. А именно его правой рукой. Но спустя семь лет мои приоритеты поменялись. Для меня было важно крепко держать бразды правления в своих руках. Оказывать большое влияние на таких людей и подчинять их своим правилам игры. В конечном итоге я стал важной фигурой в криминальном мире. «Своим парнем», за которым следуют несколько десятков человек. Они доверяют мне, как себе, не зная и даже не догадываясь, кто я на самом деле такой и зачем я здесь.

Нескольким членам семьи нет и семнадцати лет. Но в свой юный возраст эти ребята успели нажить себе «достойную» репутацию среди других, убив несколько человек по приказу старших чинов. Так устроен мир по ту сторону закона: «Убей или будь убит». Дети, растущие под влиянием жестокой, агрессивной власти отцов, не знающих жалости, будто заранее обречены на провал. Но действительно ли они обязаны быть такими же, как их отцы? Наша жизнь – это череда событий, складывающихся из каждодневного выбора. Все, абсолютно все строим мы сами. Может быть, кто-то в оправдание их поступков скажет, что дети не виноваты в том, что их родители – жестокие убийцы или террористы. Но это лишь снятие ответственности с себя за свои действия, характер, волю. Эти парни так и не научились делать самостоятельный выбор: кем же им быть в этом мире. Их кровь с малых лет глубоко заражена, без шанса на спасение.

Я вдыхаю холодный сентябрьский воздух из приоткрытого окна, который заполняет все пространство машины и охлаждает кожу. Мне пора бы настроиться на разговор о сегодняшнем убийстве, но в голове совершенно иные мысли. Я довольно часто физически присутствую при операциях по устранению, чтобы контролировать ситуацию вживую, хотя и так знаю, что все пройдёт гладко. Но именно сегодня черт меня дернул приехать в Ритц и забрать нужные для работы документы. Я был там всего час, но за это время на моих глазах развернулась интересная ситуация. Я ожидал увидеть кого угодно, но не ее.

Когда мои люди сообщили, что в VIP-зале присутствует девушка, не числящаяся в списке работников, я решил, что это очередная пассия в форме официантки, жаждущая застать меня врасплох, нелепо играя свою роль. Повторюсь, я ждал кого угодно, но не ее. Следующим, что я услышал в свой микронаушник, было то, что девушка направляется вовсе не ко мне, а в самое пекло синдиката. До сегодняшнего дня никто не обслуживал семью вне закрытой комнаты. Там всегда есть свой бар и человек, работающий на них. На постоянной основе. Это меня и заставило приказать своим людям прервать ее «прекрасную» идею и привести ко мне. Когда я увидел, кто стоит передо мной, ненароком подумал, что свихнулся. И долго всматриваясь в ее глаза, не мог поверить в происходящее.

Я похоронил Камелию ещё десять лет назад. С того самого дня я помнил в мельчайших деталях все. Ее раскосые, карамельного цвета, испуганные до ужаса глаза. Смуглое лицо с правильными чертами. Копну темных длинных волос и пухлые, искусанные в кровь губы. Сейчас же передо мной стояла бестия, в глазах которой горел огонь из ярости и смелости. Приподнятая голова, уверенная поза и тело… Все ее изгибы говорили мне о том, что она занимается собой до седьмого пота и готова броситься на меня, защищая свою жизнь. Всем своим животным нутром я чувствовал, что эта девочка не боится меня. Хотя ей стоило бы. Если бы не я, ее бы сожрали заживо вместе с костями. И все же мне интересно, как она собиралась выйти оттуда живой. Обязательно вытрясу из неё подробности того вечера, когда придёт время. Силой, если потребуется. Ее планы могут встать поперёк горла мне и сорвать следующие операции. Так что ручонки этой девочки должны быть связаны, пока я не закончу дела до конца.

Я собираюсь помочь ей, потому что должен. Не хочу повторять ошибок прошлого. Тогда, будучи совсем молодым, я был поражён жестокостью этих людей, хотя в своё время на войне повидал немало. Но я не мог рисковать и поставить под удар моих людей и всю операцию в целом. На кону была не только моя жизнь. Это были первые полгода работы по внедрению. Все, что мог сделать для неё тогда – это отпустить и дать возможность спрятаться. Я бросил все силы на расследование этого дела позднее, как только смог. Часть дома сгорела дотла. Мои люди тщательно просматривали обломки и досконально изучали все отпечатки и частицы кожи, которые удалось сохранить. Подвала и вовсе не стало. Из-за высоких градусов дом обвалился, придавив всем своим весом складское помещение, где была Камелия. Именно поэтому я был уверен, что она не выжила.

Пока думал обо всех событиях этого дня, не заметил, как пересёк весь особняк и добрался до нужного мне кабинета. В коридоре слышны оживленные разговоры, и мне не нужно даже прислушиваться, чтобы понять, о чем они говорят.