Опасные игры

Видео прерывается, лишая меня фантазий насчёт несостоявшегося вечера. Открываю ещё одно и продолжаю, будто сталкер, наблюдать за каждым ее движением. Мой воспалённый мозг даже не задается вопросом, зачем мне вообще прислали это видео. Это уже не играет никакой роли. Я определённо смотрю хороший фильм с участием лисы, которая даже не догадывается, что мои глаза следят за ней повсюду. Все шло отлично до того момента, пока за ее спиной не нарисовался высокий силуэт мужчины, одетого с иголочки. Я не вижу его лица, но он касается своей рукой ее плеча и что-то шепчет. Да ты здесь не одна, оказывается. Внутри что-то кольнуло от собственнического инстинкта, который и вовсе не должен был появляться. Какого черта, Гризли? Он присаживается напротив неё и широко улыбается. Я резко нажимаю на паузу и приближаю его лицо. Доля секунды мне потребовалась на то, чтобы осознать, что мне не померещилось. Шон? Томас Шон? Сон будто рукой смыло. Я подрываюсь с кровати и рыскаю рукой по ней в поисках телефона. Нахожу нужный контакт и нажимаю на кнопку вызова. На том конце трубки мне отвечают молниеносно.

– Томас Шон и Камелия Моретти, – произношу голосом, больше похожим на рык, делая акцент на последнем имени. – Проверьте, как они связаны и сразу пришлите мне всю информацию. Их встречи, переписки, все, что угодно. – Я резко сбрасываю звонок и на высоких оборотах приступаю к следующему, последнему ролику. Схватив планшет, нажимаю на кнопку плэй.

Как это, твою мать, понимать? Моя ярость растёт пропорционально секундам на видео. Сучка с ним связана? Вполне себе ведь реальное предположение, если учесть ее боевой настрой при встрече со мной. Будто знала, что защитят. Глубоко ты ошибаешься, Ли. Я бы своими руками тебя придушил, узнав, что ты подставная. Я хрипло усмехаюсь, чувствуя искрящую злость в руках. А глаза предают, смотрят на неё, не отрываясь. Поиграть решила с крупными рыбами, девочка? Я устрою для тебя представление, крошка, даже не сомневайся. Будешь главной актрисой этого чертова спектакля, пока сама, своей глупенькой головой не допрёшь, на кого нарвалась. Спас, блядь, на свою голову.

Теперь я знаю точно – позвонит мне, никуда не денется. Захочет все узнать, чтобы слить информацию конкурентам. Если все мои предположения оправдаются, то я в полной жопе. Вся операция длиной в десять лет полетит к чертям собачьим. Сука! Я впервые за тридцать два года своей жизни начал терять равновесие. Если Шон тесно связан с Сан-Франциско, и до них дойдёт хотя бы мизер информации, кто я на самом деле такой, то мне захотят пустить пулю в лоб более двух тысяч человек по всей Америке. А как только мои люди выяснят, что причиной всему этому она – уберут и ее. Незамедлительно. Глупая, ты даже не догадываешься, во что ты вляпалась, Ли. Находясь без сна вторые сутки, мой организм теряет последние силы на размышления об этом. Я падаю поперёк кровати и лечу в темную, бесконечную пропасть, затягивающую меня все глубже, пока я полностью не отключаюсь от реального мира.

Глава 4

Камелия

Удар. Быстрый вдох. Удар. Глубокий выдох.

Груша, принимающая на себя всю силу моей ненависти, раскачивается из стороны в сторону, явно не желая сегодня сотрудничать. С рыком бью ещё раз и попадаю точно в цель. Мое тяжёлое, сбитое дыхание говорит о том, что сегодня я точно не настроена на осознанную тренировку.

– Эй! Эй! – направляясь ко мне с другого конца зала, тренер повышает голос, чтобы я услышала его. – Полегче, тигрица, – подойдя ко мне ближе, он приподнимает правую бровь. – Ты что, собираешься растерзать ее до смерти? – С искренним смехом Клайд останавливает в воздухе висящую грушу.

– Возможно, и да. – Восстанавливая своё рваное дыхание, я скидываю боксерские перчатки на пол и тянусь за бутылкой воды. Половина жидкости течёт мимо рта, попадая на мой топ персикового цвета. Тренер наблюдает за моими движениями, прищурив глаза. – Да, очень сексуально, – озвучивая мысли вслух, он поднимает глаза на меня. – Но удары у тебя сегодня дерьмо. Я предупреждал тебя, Ли, что ненависть – тоже эмоция, и ее нужно уметь правильно распределять, – читая мне очередные нотации будничным тоном, Клайд уверенно всматривается в мое лицо. – Ты лупишь по груше в тот момент, когда глаза застилает гнев. – Он дотрагивается пальцем до моего виска. – Твой мозг не думает. Поэтому вероятность того, что твой оппонент вмажет тебе прямо между бровей, очень велика. У тебя две минуты отдышаться. Затем встаёшь со мной в спарринг и спокойно отрабатываешь то, что битый час пыталась тут делать.

Всучив мне брошенные перчатки, он уходит, оставляя меня наедине со своими мыслями, которые не дают мне покоя уже третий день. С того самого вечера, когда я встретилась лицом к лицу с человеком из прошлого.