Опасные игры

Разговор за столом шел вовсе не о том, как Лиза хорошо выглядит. Ей тем более не пришло бы в голову болтать с Джоком о своем домашнем житье-бытье. Они говорили только о работе.

— Я скажу Майклу О'Доновану, чтобы он разрешил тебе присутствовать на встрече с маргариновым магнатом. Тебе надо понять, как они собираются провернуть это дело. Потом надо будет делать то же самое по маслу. Там будет куча юридической писанины, хотя в принципе все уже решено.

— Майкл однажды дал мне от ворот поворот, когда я попросила разрешения поприсутствовать. Сказал, что не будет снабжать меня информацией для борцов с раком, ведь его клиенты — табачники, которым он помогает создавать иллюзию, что табак — величайшее благо для человечества.

Джок рассмеялся.

— Да, на Майкла иногда находит. Хотя в глубине души он прекрасно знает, что можно запросто сочинять всю эту юридическую чушь для табачников, и в то же время бороться с раком. Почему бы и нет, если и те, и другие в результате довольны?

— Марго рассказала мне, что ее борцы с абортами отказались иметь с нами дело, когда узнали, что ты работаешь на их противников.

— Марго здорово оплошала. Я еле удержался, чтобы не дать ей под зад. Но, видишь ли, когда человек оступился, а ты даешь ему второй шанс, есть надежда, что, испугавшись за свое место, в следующий раз он научится срезать углы.

Джок закурил сигарету.

— Слушай, я много наслушался всякой брехни о том, что один и тот же консультант якобы не должен браться за дела клиентов с противоположными интересами. Они называют это «каноны этики». Большинство лоббистов — юристы. Они любят красиво трепаться. Какие, к черту, каноны этики! Тебя наняли, купили с потрохами. Наняли для того, чтобы ты влиял на нужных людей. После Уотергейта все в этой стране помешались на законах и правилах. Но нигде не написано, что я должен трубить на весь свет обо всем, что делаю.

— Но такое впечатление, что все знают, кто твои клиенты, — сказала Лиза.

— Это им только кажется, что они знают. Если кому охота писать на ручках и зажигалках имена своих клиентов — Роллс-Ройс, Министерство обороны, торговцы оружием из Саудовской Аравии, — так пусть пишут, я не против. Но я не обязан делать то же самое. Я уже говорил тебе, Лиза, мы — лоббисты, а не кучка долбаных проповедников.

В одной руке Джока дымилась сигара. Другую он опустил под стол, нащупал колено Лизы, пальцы его пробирались все выше, пока не уперлись в низ живота. Джоку вдруг стало интересно, есть ли на ней пояс для чулок. На Лизе были только маленькие трусики. Она поморщилась. Не то, чтобы Джок сделал ей очень больно. Но все же у «Уилларда» надо соблюдать приличия. Удовлетворив свое любопытство, Джок опять положил руку на стол и продолжал учить свою помощницу.

— В нашей работе нет такого понятия, как мораль. Не верь тому, кто станет утверждать обратное. Дорога к законодательству ни для кого не закрыта. Но единственное, что в этом деле что-то значит, это усердная кропотливая работа. Тебе, наверное, кажется, что все это делается в постели. Не без этого. Но законы пишутся не по ночам. Тут работать нужно.

Когда автомобиль подъехал к дому Джока, Лиза размышляла о еще одной работе, ожидавшей ее сегодня. Обычно на это редко уходило больше двадцати минут. Джока нисколько не интересовало, получает ли она удовольствие. Это помогало Лизе сосредоточиться на том, что требовалось ему. Затем шофер отвезет ее домой.

Через 35 минут Лиза помахала шоферу. У входа, на доске для объявлений, была одна записка для нее. «Лизе. Звонил Хьюго Кэррол. Если сможешь, позвони ему завтра в «Ньюс». 283 98 76».

9

Американцам с колыбели внушают, что честолюбие — добродетель. «Будешь хорошим мальчиком — когда-нибудь станешь президентом».

Англичане предпочитают не выставлять свое стремление наверх напоказ. Тем не менее продвижение по службе имеет для них не последнее значение.

Ян Лонсдейл метил на самый верх. Политические дебаты в парламенте были ему неинтересны: его раздражало пустословие. Ян любил повторять крылатое выражение: «Политика — искусство возможного». Ян распространял этот принцип на всю свою жизнь. Он не собирался жертвовать для политики слишком многим.

Когда партия, к которой принадлежал Ян Лонсдейл, вернулась к власти, он был назначен заместителем председателя Комитета по промышленности, торговле и энергетике (КПТЭ). Это была недавно созданная структура. В отличие от остальных комитетов юрисдикция КПТЭ распространялась на Ольстер. Это требовало очень тесного и гибкого взаимодействия с Комитетом по делам Северной Ирландии, куда ввели председателя КПТЭ.