Опасные игры

– Он, очевидно, старается о ней позаботиться, чтобы потом использовать ее в своих целях. Или… Полагаю, он, возможно, даже чувствует себя виноватым. Похищать ребенка, особенно с серьезным заболеванием, морально труднее, чем похищать взрослого.

– Возможно, – сказала Мэгги. – Но это явно не первое его родео. Не думаю, что сильно совестливый.

– Это правда, – согласилась Грейс. – Его действия – то, как гладко прошло похищение, его подготовленность с инсулином, изменение голоса, техника, которую он должен был использовать, чтобы отражать сигнал телефона, – говорят о его опытности. Но потом он делает запрос о выкупе без номера банковского счета. Это… неосмотрительно.

– Ты не думаешь, что он просто боится, что мы отследим счет? – спросила Мэгги. Это было единственное логическое объяснение, которое приходило ей в голову.

Грейс покрутила свой бокал, всматриваясь в вино.

– Если он достаточно продвинутый, чтобы перенаправлять телефонный сигнал, у него наверняка есть и неотслеживаемый счет.

Мэгги вздохнула. Она была права.

– Пазл не складывается – я пытаюсь, но у меня просто не выходит. Может быть, я слишком заржавела после… – Она сделала глоток воды.

– Мэгс, я немного волнуюсь за тебя, – сказала Грэйс, беспокойно хмуря брови. – Ты через многое прошла. Ты ушла из Бюро и закончила отношения с Полом. Я уважаю твое решение, – поспешно добавила она. – Я люблю тебя, и Пол – хороший парень, но я понимаю, почему вы двое так и не сошлись. И я понимаю, почему тебе нужно было уехать и бросить себя на амбразуру благотворительности. Но теперь я вижу, что тебе приходится бросать себя на переговоры только потому, что ты должна Фрэнку. И это меня беспокоит.

Мэгги закусила губу. Ей не понравилось, как это прозвучало.

– О чем ты?

– О хаосе и стрессе, – деликатно сказала Грейс. – И об избегании. Ты встречаешься с кем-нибудь? Проходила психотерапию после «Шервудских Холмов»? Обсуждала перемены в своей жизни? Ты знаешь, психотерапия – это не стыдно. Она помогает людям пережить травмы и горе. Я знаю, она тебе помогла после… ну, после того, что случилось с тобой и Эрикой. Может быть, пришло время снова найти кого-нибудь, с кем тебе было бы комфортно говорить.

Мэгги отшатнулась от нее, словно обжегшись. Ее руки так сильно сжали стакан воды, что она испугалась, что тот вот-вот лопнет под давлением. На мгновение она слышала лишь свое сердце, стучащее в ушах, и крики, отдававшиеся эхом в ее кошмарах. Она глубоко вздохнула, заставляя себя ответить.

– Я в порядке, Грейс, – сказала она коротко. – И без обид, но если бы мне был нужен глубокий личный разговор, я не стала бы вести его с действующим агентом ФБР… – Она резко оборвала фразу, чуть не уронив стакан воды, – ее озарило.

– Черт возьми! – сказала она. – Я поняла.

– Что? – спросила Грейс.

– Запрос, первый запрос, который сделал похититель, он не настоящий! Ему не нужны деньги – он хочет что-то еще. Деньги – это для отвлечения внимания. Вот почему он не дал номер банковского счета. Это не неосмотрительность – парень слишком хорош, – он пытался выиграть время, чтобы подготовить свой следующий ход. Он работает над этим под разными углами. Он собирается связаться с сенатором напрямую, чтобы получить то, чего он действительно хочет. И бьюсь об заклад, что он сделает это сегодня вечером.

Она подскочила со стула так стремительно, что чуть не споткнулась, схватила пальто и телефон и бросила на стойку пару купюр.

– Мне пора. Не волнуйся, Грейс.

Грейс бросила на нее огорченный взгляд:

– Я твой друг, так что я всегда волнуюсь. Береги себя.

Мэгги зашагала к выходу из бара. Она не давала обещаний. Если не даешь обещаний, ты и не нарушишь.

Глава 15

По дороге к особняку сенатора Мэгги написала Фрэнку:

«Буду чуть позднее. Есть зацепка. Дам тебе знать, если что-то выгорит».

Постукивая пальцами по рулю, она подъехала к воротам и показала свой временный пропуск охраннику. Мэгги выключила фары, проехала первый поворот подъездной дорожки и припарковалась задом так, чтобы видеть дверь и окна кабинета сенатора.

Мэгги устроилась в тени и стала ждать.

Она сказала Грейс, что была в порядке, но это была ложь. Даже когда она смотрела сегодня видео с Кайлой, видела, как Кайла щурится на камеру, напуганная, но пытающаяся этого не показывать, она снова чувствовала, как веревки сжимали ее запястья, а внутри нарастала паника. Грейс была права – возможно, ей действительно стоило возобновить занятия с психотерапевтом. Она ходила к терапевту все детство после похищения. И всю старшую школу, и большую часть колледжа. Одни только мысли о том, чтобы вернуться к терапии, изнуряли. Но Мэгги понимала, что относиться так к терапии – саморазрушение.

Она могла помочь с ночными кошмарами.

Почти каждую ночь ей снова было двенадцать. Она бежала обратно в сарай. Мэгги ворочалась в смятых простынях, а сон продолжался. Она добиралась до двери, открывала ее и кричала, потому что там была только кровь.

Кровь Эрики.