Опасные игры

– О’Коннор, вы здесь не для того, чтобы думать, а для того, чтобы выполнять приказы.

Он наконец взглянул на Мэгги.

– Я ценю ваши блестящие идеи, мисс Кинкейд. Но я не могу нарушить присягу перед родиной и отдать опасную информацию, которая может поставить под угрозу национальную безопасность, в руки психопата. Я должен думать не только о Кайле. Доставить ее домой в целости и сохранности – ваша работа. Моя работа – защищать национальную безопасность моей страны.

Это был четкий, хладнокровный отказ продолжать общение. Мэгги знала, что она больше ничего из него не вытащит. Не сегодня. Ей надо было обдумать его слова. Придумать, как можно обойти этого мужчину, которому плевать, жив его собственный ребенок или мертв. Тут Мэгги пробила дрожь – она осознала, что сидела сейчас с человеком еще более чудовищным, чем сам похититель, укравший его ребенка. С какой легкостью он готов был бросить дочь, лишь бы сохранить карьеру.

– О’Коннор, – гавкнул сенатор. – Я возвращаюсь домой. Мне нужно отдохнуть. Встретимся с вами завтра утром. Я решил последовать совету Макса и провести пресс-конференцию. Время взять эту историю под контроль.

Мэгги вздохнула.

– Вы совершаете ошибку, – сказала она, открыла дверь и вышла из машины.

Как только Джейк последовал за ней на тротуар, сенатор резко подал назад и, злобно взвизгнув тормозами, умчался. Джейк бросил взгляд на Мэгги. Она стояла, яростная, уперев руки в бедра, ее голубые глаза потемнели и стали цвета шторма, пока она смотрела, как машина исчезает в темноте. Мэгги гневно вытащила свой мобильник и набрала номер.

– Фрэнк, это я, – сказала она в трубку. – Похититель связался с Фибсом отдельно от нас. Это дело запутаннее, чем мы думали. – Она замолчала, слушая Фрэнка и кивая. – Окей. Я понимаю. Увидимся завтра утром.

Мэгги повесила трубку и с раздражением посмотрела на телефон.

– Эденхёрст хочет играть по правилам? – спросил Джейк. Он бы не удивился, если бы Эденхёрст оказался из тех людей, которые подчиняются властителям мира сего, особенно под давлением, но кто знает.

Мэгги фыркнула.

– Фрэнк слишком капризный и слишком близок к пенсии, чтобы играть по правилам, – сказала она. – И слава богу. Возможно, именно это спасет Кайлу, если ее отец будет вот так вставать у меня на пути.

– Какой у нас план? – спросил Джейк.

– Ночная смена мониторит телефоны. Но наш похититель не позвонит посреди ночи. Теперь мы знаем, что он на связи с сенатором, и мы уже должны рассматривать его звонки нам под совершенно другим углом.

– Каким же?

– Это больше похоже на представление. Он не заключает с нами сделки на самом деле и не ведет переговоры со мной. Просто притворяется перед публикой. Он думает, что я не могу дать ему то, что он хочет, – он убежден, что только сенатор может. Фрэнк хочет перегруппироваться завтра утром, понять, что это может значить для нашего подхода к делу.

– Фибс будет стоять у вас на пути, – сказал Джейк.

– Я знаю, и это полный бред, – заявила она и посмотрела на Джейка так, как будто ожидала, что он будет с ней спорить.

Но Джейк с отвращением покачал головой.

– Я согласен, – ответил он.

Она сделала шаг назад в удивлении и окинула его взглядом с головы до пят и потом снова посмотрела ему в лицо. Когда их глаза встретились, он поднял бровь в надежде, что это заставит ее покраснеть.

Но вместо этого она сказала:

– Ну, мы с этим чертовым сенатором ничего не можем поделать до завтрашнего утра, так что пошли выпьем.

Гнев на Фибса в груди Джейка утих от удивления – как неожиданно она сменила тему. Он почувствовал, как его губы расползаются в улыбке.

– Я знаю одно местечко, – сказал Джейк.

Глава 18

Он отвел ее в бар недалеко от его дома – тихое убежище внутри итальянской забегаловки, где подавали лучшую лазанью в его жизни. «Джорджио’с» был маленьким ресторанчиком с тусклыми лампочками и атмосферой пятидесятых Старого Света, которую Джейк так любил.

Он смотрел, как Мэгги усаживалась. Свечи в винных бутылках, клетчатые скатерти, фотографии Фрэнка Синатры с автографом на стене, сам Джорджио, гордо стоящий за барной стойкой, сверкая своей накрахмаленной белой рубашкой в мерцании свечей.

На мгновение он подумал, что ей здесь не понравится… слишком уж много китча. Может быть, он ее недооценил? Вдруг она была женщиной, требующей ВИП-столик и звезды «Мишлен»?

Но вместо того чтобы испугаться, Мэгги широко улыбнулась своими пухлыми губками.

– Место просто замечательное! – сказала она. – Ничего себе… Это что, позолоченная фрикаделька?! – Она указала на стеклянную витрину в конце барной стойки, где и в самом деле на тарелочке лежала в гордом одиночестве позолоченная фрикаделька.

– Да, – сказал Джейк.

– Пожалуйста, скажи, что за этим стоит какая-то история, – сказала Мэгги.

– Что ж… Это позолоченная фрикаделька, – сказал Джейк. – Это своего рода пролог.

Она рассмеялась, и звук ее смеха затронул какие-то струны глубоко в нем, лег как бальзам на его уставшую душу.

– Окей, я должна это услышать, – сказала она, и они пошли к стойке.

– Джорджио говорит, эта фрикаделька лучшая в мире, – сказал Джейк, кивая на мужчину за прилавком.