Опасные красавицы. На что способны блондинки

— Интересная страна Голландия. Надеюсь, вы выберете время и расскажете мне о ней. Ну, я готов, — ему не пришлось надевать шляпу, потому что он не снимал ее во время разговора, — но если вы не против, давайте не пойдем в «Шеридан» — в это время там полно богатых дамочек; ничего интересного. Я отведу вас в одно местечко, здесь неподалеку… видите, там где большие часы… оно называется «Мунис».

— О’кей, я согласен, — улыбнулся Ван дер Вальк, отметив, что делает большие успехи в английском.

Ван дер Вальк сидел в автобусе, объезжающем достопримечательности Дублина. Он сразу полюбил дублинские автобусы. Они были очень похожи на английские; обычные двухэтажные «лейланды» с винтовой лестницей и скользкими перилами; но в них не было чопорности и респектабельности английских автобусов. Они не принадлежали буржуазной среде, они были дерзкими, хулиганскими автобусами рабочего класса. Очевидно, никого не волновало, какое впечатление они производят: их покрывала плотная корка грязи, а резкий запах нищеты — казалось, ты едешь в мусорном ящике — лишь прибавлял удовольствия. Они даже ездили не так, как английские автобусы. Те передвигались величественно, а эти, словно бродячие кошки, мчались с непристойной скоростью и ловкостью; они были скорее проворными, чем неповоротливыми.

Он не собирался приехать к сенатору Линчу на автобусе — не тот подход. Однако для визита к трем очаровательным леди с Белгрейв-сквер такой подход был в самый раз. Имена из аккуратной записной книжки Мартинеса — миссис Джеймс Коллинз, миссис Малахи Макманус, миссис Эдвард Фланаган — благодаря инспектору Флинну обрели плоть, но им все еще не хватало характера.

К своему удовольствию, он ехал в пустом автобусе: хм, два часа дня, и все автобусы, идущие в город, набиты битком. Он сидел на переднем сиденье на самом верху, обдуваемый ветрами в этом «вороньем гнезде», и наслаждался. Здесь невозможно даже делать пометки в блокноте, хотя в любом случае это выглядело бы смешно. Если доживет, он сделает это вечером, вдыхая запах копченого лосося (на обед он ел устриц), — сейчас же прекрати мечтать! Лэнсдоун-роуд. Название ничего не говорило Ван дер Вальку, хотя иногда он с интересом смотрел регби, но этот терновый венец с развевающимся американским флагом оказался всего-навсего американским посольством; большие дома имели внушительный вид, вдоль широких тротуаров росли деревья. Он пересек крошечную реку, называвшуюся, судя по карте, Болсбридж; славный маленький заводик пек хлеб и назывался «Джонсон, Муни и О’Брайен» — наверняка он навеял Джеймсу Джойсу множество фантазий.

Респектабельный район, богатый. Высокие дома с террасами уступили место виллам из кирпича цвета бычьей крови. Чем дальше, тем больше, уродливее и богаче становились эти виллы с готическими башенками, более зелеными лужайками и более лиственными деревьями. Внезапно перед его глазами промелькнул указатель «Эйлсбери-роуд», и он почувствовал удовлетворение. Этот район как две капли воды походил на Эрденхоут или Бломендаал в Голландии, где жили люди вроде сенатора Линча в точно таких же домах: оказывается, он не в чужой стране. Автобус летел вперед.

Да, он увидел — город формально кончался здесь. Потом начались новостройки — бетон, покрытые трещинами тротуары, — которые превратились в деревню не так давно, и высокие железные ворота и каменные стены некоторых домов служили тому доказательством. Ему показалось, он понял; эти дома с огромными полями и пастбищами невозможно представить без слуг. Некоторые отдали под школы, некоторые под монастыри.

Внезапно слева показалось широкое серое море: он проезжал мимо мрачного вида бульвара; дома поредели, потом снова плотно сгрудились вокруг опустевшей деревушки, которая превратилась теперь в окрестный торговый центр и приобрела столь напыщенный вид, что отсутствие вывески «Бутс» вызвало удивленное недоумение. «Брей» — гласил дорожный указатель; «Темпл-Хилл» — прочитал он на цветной металлической пластине, прикрепленной к стене.

«Следующая остановка — Белгрейв-сквер», — объявил дружелюбный грязный кондуктор с синим подбородком, толстыми очками и тем доверительным тоном, которым обычно разговаривают ирландцы, словно раскрывая тебе все свои секреты. Ван дер Вальк сошел с автобуса, и его закачало от свежего воздуха.

Белгрейв-сквер выглядела менее внушительно, чем он ожидал, сам не зная почему. Вероятно, из-за лондонской Белгрейв-сквер — он ожидал увидеть что-нибудь высокое и георгианское. Перед ним раскинулись приземистые викторианские домики с чахлыми крошечными садами, покосившимися заборами, жеманными грушевыми деревцами, слишком хорошо воспитанными, чтобы приносить плоды. За ржавыми скрипучими воротами виднелись выгоревшие на солнце полоски торфа и гравия, нуждающиеся в покраске дома, заросшие сорняками пороги. Решетки на подвальных окнах, давно не стиранные, засиженные мухами занавески. Темные захламленные веранды, заставленные колясками, нуждались в проветривании и уборке.