ОПАСНЫЕ ЛЮБОВНЫЕ СВЯЗИ

Та потянулась было, чтобы расстегнуть свою черную рубашку, но Хэйли остановила ее руки.

– Нет. Дай, я. Я хочу поймать каждую секунду. Раздеть тебя.

Каждое нервное окончание было в напряженном ожидании. Сердце оглушительно отбивало сумасшедший ритм.

Хэйли по нескольку секунд расстегивала каждую пуговку, сверху вниз, целуя каждый участок освобожденного от одежды тела. Закончив с пуговицами, Хэйли выправила рубашку из брюк и сняла ее с накачанных плеч, как вдруг увидела неширокий шрам размером с фалангу пальца, над левой грудью. Мгновение жалостливого замешательства – Хэйли провела кончиками пальцев поперек выпуклой белой линии, и поцеловала его тоже. Потом бросила рубашку на спинку стула.

Хэйли гуляла по телу Домино, прокладывая поцелуйные маршруты по рукам, спине, лопаткам.

Расстегнула шелковый черный бюстгальтер и проделала симметричный путь с другого бока, обойдя Домино по кругу. И снова встала лицом к лицу с ней, раздетой до пояса.

– Красивая, – шепнула Хэйли, – Господи, Лука, ты такая красивая.

Хэйли, не отрываясь, смотрела на ее грудь, скользя пальчиками по внутренней стороне бедра Домино, помогла ей снять сапоги.

Хэйли снова поднялась, мучительно приятно ведя кончиками пальцев обратно, по внутреннему шву брюк. В этот раз она ласково и требовательно сжала ладонь на лобке Домино, и только потом неспешно расстегнула ширинку.

От того, как она это делала, Домино чуть не начало колотить. И не от нервов, а от желания перехватить инициативу и сжать Хэйли в своих объятиях.

Прежде слова «медленно» и «размеренно» у нее не ассоциировались с сексом. И ей немыслимо сильно хотелось трогать Хэйли везде, и ее тело было голодным до жаркой ласки, но, так же, как и Хэйли, ей хотелось, чтобы это мгновение длилось, как можно дольше. Это был не только их первый раз с Хэйли. Это вообще был первый в ее жизни секс, в котором присутствовала настоящая интимность. Да и… последний, скорее всего.

Хэйли медленно стянула джинсы с ее бедер, прихватив черные трусики. Бросила все поверх рубашки на стул.

Домино потянулась к ней, и вот они уже лежали друг возле друга, тесно прижавшись, тая, каждым сантиметром кожи ощущая прикосновение. Хэйли целовала Домино в шею, легонько прикусывала, и ее жаркое дыхание ласкало разгоряченную кожу.

Хэйли довольно застонала – долгий непрерывный гортанный звук, который Домино ощущала как ласкающую вибрацию где-то в груди.

– Мне так хорошо, – вздохнула Хэйли, и любовно вцепилась в ягодицы Домино. Мускулы мгновенно напряглись под наточенными ногтями; казалось, что ближе уже некуда, но лонные косточки чувственно совместились еще плотнее.

– Так хорошо. Боже, Лука, ты так меня заводишь. Черт, так заводишь.

Жасминовые нотки парфюма Хэйли смешивались с легким цитрусовым ароматом ее шампуня, и ноздри Домино жадно трепетали. Запредельная чувственность. Всю жизнь ее учили рассматривать каждую ситуацию только с позиций разума, и теперь, поддавшись ощущениям, Домино показалась себе такой уязвимой.

Казалось, Хэйли охватило то же чувство, она отодвинулась, а потом притянула Домино к себе, лежа на спине, та укрывала ее своим телом, оказавшись сверху. Они целовались, наслаждаясь временем наедине, усиливая возбуждение дразнящими прикосновениями, настойчивым танцем сладкого языка в жаждущем рту, укусами и нежными засосами на саднящих губах.

Домино просунула крепкое бедро между ног Хэйли, теперь они стали двигаться вместе. Поначалу мучительно медленно – обеим хотелось с наслаждением прочувствовать, как трутся друг о друга груди и лобки. Медленно, размеренно. Но когда Хэйли снова вонзила коготки в ягодицы Домино, оставляя багровые следы в форме полумесяцев, та вращательным движением бедер задала ей хороший мощный ритм, и все ускорялась, пока рывки и взаимное трение не стали такими же частыми, как громкие вздохи.

Хэйли была уже мокрой, Домино чувствовала это бедром, и у обеих клитор был мучительно напряжен. Хэйли издала утробный звериный звук, одной рукой она уцепилась за столбик кровати у себя за головой, а другую прижимала открытой ладонью Домино пониже спины, яростно направляя трение в точки, откуда у обеих распускался первый цветок подступающего оргазма.

– Лука, я сейчас кончу, – пролепетала Хэйли сквозь стиснутые зубы, и Домино почувствовала, как на бедре у нее стало еще мокрее, – Я прошу тебя, войди. Войди в меня.

Клитор Домино пульсировал невыносимой сладкой болью.

Она просунула ту руку, которую держала под ягодицами Хэйли, между их телами, немного замедлила темп, и положила ладонь на мягкие манящие складочки между ног Хэйли. Ее клитор был настолько раздражен и чувствителен, что она вскрикнула, когда Домино положила на него большой палец. Все было так открыто, готово встретить ее пальцы, что, когда Хэйли подняла бедра, требуя еще, вслед за одним, легко вошли еще два.

И они продолжили в том же стремительном ритме, повторяемом движениями руки Домино в глубине, внутри и одновременно снаружи, задаваемый клитору большим пальцем.