Опасные любовные связи

АР – Нью-Йорк

Это ночью около половины второго автомобильная авария унесла жизни бывшего детектива из Бруклина и молодой пары из Куинса.

По словам очевидцев, микроавтобус Форд 1976 г.в., за рулем которого был бывший детектив Мануэль Васкез, 21 год отработавший в полиции Бруклина, вылетел на встречную полосу на Декалб и столкнулся с Форд «Caprice».

Водителем Форда «Caprice» был двадцатитрехлетний мужчина из Квинса. Он и его двадцатипятилетняя жена погибли на месте. Имена погибших не уточняются до уведомления родственников.

Васкез скончался по дороге в больницу. Полиция сообщает, что, в момент аварии он находился в состоянии алкогольного опьянения.

У Хэйли скрутило живот от волнения, когда она дочитала последние строки. Господи милосердный, нет. Мэнни погиб спустя пару часов после того, как она уехала от него. Конечно, это выглядело как несчастный случай, ведь он столько выпил, что ему вообще не стоило оказываться за рулем.

Но время… после всего, что они обсудили, да и, зная о его паранойе, как он переживал, что за Хэйли следят. Она не могла отбросить мысль, что это вовсе не было несчастным случаем. Холодок пробежал по спине Хэйли, и она оглянулась, не стоит ли кто-нибудь у нее за плечом, не следят ли за ней.

Хотя она провела в его обществе всего несколько часов, Хэйли чувствовала, что Мэнни был добрым малым, честным копом, по-настоящему, искренне преданным идее установления справедливости, любой ценой. Она снова задумалась о том, почему он потерял работу, и уволил ли его шеф из-за пьянства или потому, что кто-то пытался заткнуть Васкеза, прикрыть его расследование, как сам он утверждал. Хэйли ужасно сожалела, что такой честный человек, с такими благими намерениями, так плохо кончил – его жизнь была разрушена алкоголем, он был унижен и запуган. И вот он убит. Какой позор, что он так никогда и не увидит справедливого разрешения дела, которое так дорого ему стоило.

Она хотела докопаться до правды с его помощью, но теперь у нее не было шанса получить список его «подозреваемых» – ее наиболее важную зацепку на данный момент. Или запись Фрэнки-Лиса, которая, по словам Мэнни, содержала дополнительную информацию об ОЭН. Хэйли должна была больше настаивать вчера, чтобы получить необходимую ей информацию, которая была у Васкеза. Может быть, тогда она могла бы получить ответы на свои вопросы.

И тут ее осенило. Записка! Бог ты мой, у него же осталась моя записка. Когда она сказала, что он может оставить записку у себя, Васкез положил ее сверху, в свою папку с «безумными» письмами. И она могла все еще быть там, дожидаться, пока копы ее найдут, обыскивая квартиру Мэнни. Нет, они же думают, что его смерть – несчастный случай. Записку, скорее, найдет кто-то из родственников, или хозяйка квартиры, когда будет выбрасывать его вещи. Кто-то ведь обязательно найдет ее. А записка, плюс запись на его автоответчике, могли раскрыть ее, стать поводом для ареста: копы обвинят ее в сокрытии улик и кто их знает, в чем еще.

Хэйли до смерти боялась оказаться в тюрьме, этот страх был сильнее, чем все испытанное ею за последнее время. Она соображала с бешеной скоростью. Нужно было достать записку и стереть сообщение, во что бы то ни стало. И нельзя было больше тратить время. Мэнни представил ее старухе-хозяйке как свою племянницу? Тем лучше, Хэйли могла этим воспользоваться. Заговорить старухе зубы, попасть в квартиру, и как можно скорее уехать оттуда. Место было оживленное, сравнительно безопасное. Хэйли сказала начальнику, что по личным причинам вынуждена уехать незамедлительно. Спустя десять минут она уже мчалась в Бруклин.

Фитнес-центр «Атлас Джим» был старой закалки, для тех, кто серьезно настроен на самосовершенствование. Там были тренажеры и штанги, и раздевалки. И клиенты, которым было все равно, какую схему тренировок выбрать – лишь бы в результате нравиться противоположному полу.

– Полегче, ты, чемпион, мы тут не за золото соревнуемся, – прошипел спарринг-партнер Домино.

Она перестала давить, а потом и вовсе убрала колено с его шеи, встала и протянула руку, помогая подняться ему.

– Что-то ты сегодня, прямо, фанатична, – сказал он игриво, толкая ее в плечо.

Домино одарила его извиняющейся улыбкой: