Опасные манипуляции 2

Хрупкая девушка привычно шла за правым плечом Хозяйки. Проходя мимо черного джипа, она внимательно посмотрела на покрытые антрацитно-черной пленкой стекла. Из салона приглушенно раздавался голос диктора, было время местных новостей. Тонкий пальчик в кармане ловко нашел помеченную заранее каучуковую кнопочку маленького пульта. Голос диктора после щелчка сменился странной психоделической музыкой, с вплетением невнятного бормотания на неуловимо знакомом языке. Пассажиры в салоне продолжали внимательно смотреть на окна коттеджа, лишь отец Антоний удивленно вскинул глаза и протянул руку к плечу одного из охранников, но потом успокоился.

Аглая улыбнулась и обогнала Хозяйку, чтобы открыть перед ней дверь — пять минут дружелюбного трепа с водителем джипа, и в крутой музыкальный центр «Тойоты» незаметно вставлен диск с нужной музыкой, а маленький пульт управления, заброшенный за ненадобностью в карман водительской двери, перекочевал в карман скромной девушки.

Сергей Владимирович услышал шум мотора под окном, затем легкие шаги по лестнице, в кабинет вошла и села напротив него Мария, как ее там…

Вечная спутница и помощница скромно забилась в уголок дивана.

Колун упер тяжелый взгляд в безмятежные темно-синие глаза Марии.

— Все знаешь?

— Думаю, да.

— Считаю наше сотрудничество законченно, надо рассчитаться и расстаться друзьями.

— Озвучь свою цифру.

— Давай посчитаем. Лечение пострадавших, гонорары адвокатам, взятки ментам, доли с квартир. Сколько там у вас хат в оформлении — двадцать?

Колун бросил взгляд вбок.

— Двадцать две — вступил в разговор начальник охраны Серега Стрелочник. Стрелочник он был не из-за матери, всю жизнь отработавшей на железнодорожной станции, а за свои личные таланты. Обладая весело-наглым характером, Серега умел любую ситуацию вывернуть ровно наоборот, «переведя стрелки» на оппонента.

— Еще лучше, двадцать две. Давай, гони сюда своего законника, пусть восемнадцать квартир переоформляет на моих людей, четыре оставляю вам, на лишнее не претендую.

— Позволено ли будет мне узнать, как ваша треть превратилась в восемнадцать квартир — голос Марии звучал, как перезвон колокольчика.

— А че, непонятно? Пацаны пострадали, больших людей надо подключать, чтобы все было чики-пуки. Шеф по справедливости решил, оставил вам долю вашу. — Стрелочник старательно отрабатывал взыскание от Колуна, наложенное за хреновую организацию охраны.

— А как получилось, что сначала родители, а потом менты в квартирах оказались? — Мария была спокойна и доброжелательна.

— А что за вопрос такой гнилой? Договоренность была, что пацаны за порядком присматривают, они присматривали, а базара о том, что родителей детишек валить, да с ментами воевать — такого разговора не было. На что мы подписались, то и сделали, а то, что у вас непонятные замутки начались — не наша проблема.

Помолчали.

Сергей Владимирович, глядя в безмятежные глаза Марии, начал закипать.

— Еще у нас один вопрос остался. Я тебе парня дал, Клеща, на время. Где он, давно его не видел.

— Так я ему не хозяйка, он поручение последнее не выполнил и исчез куда-то, наверное, стесняется, что с легким заданием не справился.

— Ладно, вопрос с Клещом вынесем за скобки, если с парнем что случилось, потом спросим. Когда юриста ждать?

Новый голос включился в разговор:

— Уже не стоит ждать.

Колун оглянулся. Аглая заговорила, а он уже забыл, что она разговаривать умеет.

Сергей Владимирович открыл рот, чтобы поставить наглую девку на место, а дуреха еще и запела, и песня ее мало походила на мелодичную колыбельную.

Какие-то рваные звуки, вызывающие отвращение, заполнили комнату. Было удивительно, что субтильная барышня обладает столь мощным голосом. Колун рявкнул, чтобы Серега заткнул пасть этой твари, но с ужасом понял, что его челюсти как будто склеились, и вообще, весь он закаменел. Сильный мужчина мог вращать только зрачками глаз. Верный Серега сидел рядом, как проглотивший оглоблю, уставившись в одну точку. И тогда Колун встал. Он встал на одной силе воли, как заставлял себя встать сквозь багровый туман нокаута на боксерском ринге, подтягивая ватные ноги и поднимая ставшие чужими пудовые руки. Разрывая окаменевшие мышцы, Колун медленно двинулся к окну. Молодой, он заставлял себя встать и сокрушить уже празднующего чистую победу соперника.

И сейчас он встал, медленно протаскивая ставшее деревянным тело через густой кисель наваждения, к окну, с которого не сводят глаз его самые верные и подготовленные бойцы, которых он вырастил из глупых, маленьких щенков. Массивное тело навалилось на оконную раму, глаза тренера ясно видели, как за прозрачным ветровым стеклом сидят и смотрят на него, слегка подергиваясь в такт какой-то мелодии, его мальчики, глядят на него и не видят. Затем в отражении стекла мелькнула тень, к нему двигался Серега. В душе колыхнулась радость, сейчас Стрелочник подойдет и поможет, сейчас…

Серега подошел, в стекле колыхнулась тень, боль под сердцем кольнула чуть-чуть, как от сердечного спазма, и больше Сергей Владимирович Колунов не увидел ничего.