Опасные манипуляции 2

И в это время, подтверждая мои самые худшие опасения, в дверь громко забарабанили. Мои надежды, что если я тихонечко посижу, то мои визитеры уйдут, не оправдались. Дверь стала сотрясаться от ударов ногой. Я на цыпочках подкрался в коридор и рывком распахнул ее наружу. На полу перед дверью сидел и, растерянно потирал контуженный дверью лоб, милиционер, в котором я с удивлением узнал вредного участкового, с которым мы подрались во время обыска в моей квартире. Увидев меня, мелкий гнус обиженно взревел:

— Ты когда квартиру освободишь, ее мне выделили!

Я мысленно досчитал до трех, рывком подхватил тщедушное тело и затащил блюстителя закона в квартиру.

Через два часа мы допили водку и доели пельмени. Участковый, опершись локтями на стол, мрачно бубнил:

— Ну вот, что мне делать, Коля? Жена всю душу вынула, уже не может с тещей жить в одной квартире. Теща, от воплей ребенка по ночам, вешается. А самое главное, обе на мне отрываются. Итак, стараюсь на «опорнике» ночевать почаще, дома кроме криков и скандалов, ничего хорошего не происходит. Вот, пообещали твою квартиру, а теперь куда, если ты к нам перевелся.

— Слав, ты не расстраивайся. Я тебе помогу. Ниже этажом, в соседнем крыле, есть квартира номер четыреста два. Она площадью побольше будет, чем моя, а ее хозяин, от государства, квартиру как льготник получил, а эту не сдал. Так что, если все быстро провернешь, то ты в нее заедешь.

Участковый просто на глазах возвращался к жизни, он снова был с нами. Налив ему на «посошок», поправив фуражку и сунув в карман куртки бумажку с номером квартиры, я проводил дорогого гостя, с трудом вырвавшись от его прощальных объятий и, наконец, остался один. Нет, еще один вопрос, который поджимал меня по срокам, остался нерешенный.

Из ящика дежурной, прикорнувшей за столом, я достал телефонный аппарат и набрал номер:

— Здравия желаю, Кувшинова могу к телефону пригласить? А, это ты! Здорово, Серега. Ну что, я свои вопросы решил. Хотел спросить, твой недоеденный щенок еще нуждается в приюте?

Глава двадцать восьмая Игры со спичками

Я увидела свет. Свет был мутный, в нем колыхались какие-то шарики и звездочки, весело перемещаясь верх-вниз в поле моего зрения. Через полчаса или минуту, не знаю, сколько прошло времени, я поняла, что лежу, уткнувшись лицом в колючий снег. Тут к шарикам и звездочкам присоединилась длинная, прозрачная змейка, которая деловито ползла мимо моего лица. Я попыталась схватить ее, но не почувствовала рук. Так и лежала, отплевываясь от набившегося в рот снега, пока кто-то не поднял меня наверх.

Федор, с измазанным вареньем ртом и дымящимся на спине пальто придерживал меня руками, и смешно разевал ртом, как рыбка в аквариуме. За его спиной весело ревело пламя, вырываясь из оконных проемов изрядно закоптившегося кирпичного домика Зои, бегали какие-то тени, руками и лопатами кидая слежавшийся снег в языки пламени. В ворота втиснулась красная морда огромной машины с красивыми переливающимися лампочками на крыше, я засмеялась и опять выключилась.

Когда я открыла глаза в очередной раз, я обнаружила себя лежащей на диване в абсолютно незнакомой мне комнате. Горел приглушенный свет, мерзко воняло палеными тряпками. Перед глазами все плыло, тошнота накатывала волнами, но, зато, я снова чувствовала руки и ноги. Пока я пыталась подтянуть к себе какую-нибудь руку, в комнату ворвался высокий парень и радостно кудахча, что меня заждался хозяин, легко выдернул меня с кровати. Как я и ожидала, меня сразу повело в сторону и мужчина с трудом успел меня подхватить. Подумав пару секунд, охранник, судя по типовому костюму, схватил меня подмышку и потащил по коридору.

В спальне хозяина замка были только знакомые мне лица — Федор Евгеньевич, перевязанный бинтами и измазанный какой-то остро пахнущей дрянью, и Леонид Борисович, который с момента нашей последней встречи заметно посвежел. Мой провожатый, или вернее переносчик, опустил меня в глубокое кресло, что-то гаркнул и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Банкиры с непонятной надеждой уставились на меня, как будто ждали великих пророчеств. Резкое перемещение в кресло вызвало у меня новый приступ тошноты, и буркнув «Пять минут надо привести себя в форму», я погрузилась в созерцание своего организма. Увиденное мне не понравилось. Четкие, яркие линии моих жизненных токов превратились в какое-то амебообразное болото, расплывшиеся и цепляющееся друг за друга. Конечно, за пять минут я не уложилась, но минут через десять мне стало легче, тошнота ушла и зрение стало четким, мысли перестали путаться и к моему ужасу в голове сложилось понимание произошедшего.

— Сколько человек погибло?

— Охранник …

— А Зоя жива?!

— Вы же о людях спрашиваете, Людмила — вмешался в разговор Леонид Борисович — а эта тварь, за то, что она сделала, человеком считаться не может.

По его голосу, я поняла, что Зое очень повезло, что он умерла сразу, а не попала в руки жаждущего мести нувориша.