Опасные манипуляции 3

Вечером я зашел к Кувшинову. В его квартире царила тревожная тишина, жена Лена, тихо, чтоб не тревожить болящего, давилась слезами на кухне, безнадежно, как по покойнику. Но, я ясно видел, что Серега по чуть — чуть, но сделал шаг от той грани, откуда уже не возвращаются. А может быть и возвращаются — я уже не знаю, как оно на самом деле. Чем больше я живу с Людмилой, тем больше у меня уверенности, что материалистическое учение не совсем верно, и соответственно, не всесильно, несмотря на все заверения Основоположников.

Хорошо выглядишь! — я, радостно скалясь, осторожно похлопал приятеля по вмиг похудевшему плечу, выглядывающему из-под одеяла: — Повезло тебе!

— Чем повезло?

— Твой начальник умер в больнице, а ты живой и даже поправляешься. И даже не спорь, я вижу. Готов на любые деньги поспорить что через неделю выйдешь на работу, а может быть и раньше, тем более, из командиров ты один остался…

— А остальных куда отправили? На курсы повышения, что ли?

— Серега, не хотел тебе сегодня тебе говорить, но вчера Бес застрелил Элизу, ну а я подстрелил Беса…

— Ты что такое говоришь? Ты пошутил сейчас, да?

— Нет. Ведется следствие, оружие у меня изъяли, так что, какие тут шутки.

Сергей долго молчал, гоняя желваки под натянутой кожей.

— Ты зачем это сделал? Что бы я стал начальником? — мой друг поднял на меня глаза, в которых плескалось новое чувство ко мне — пока злость, но уже с маленькими, пока еще не смелыми, вкраплениями ненависти: — Ты убил двух невиновных человек, чтобы я стал начальником? Я не могу в это поверить! Коля, ты охуел? И еще меня подставил! Ты же попросил меня позвонить Бесу! Ты во что играешь, Коля?

— Серега, эти двое, по твоим словам, невиновных, отравили вашего общего начальника, ну и тебя заодно, чтоб под ногами не болтался. На место начальника я тебя подсаживать не мог, по той, простой причине, что когда Беса и Элизу увозили в морг, твой бывший начальник был еще жив. Бесу я просто сказал, что Элиза позвала меня к себе заместителем, а остальное он уже сам додумал, без моей помощи. А когда Бес достал Элизу своей ревностью, она его отравила, вот и все. Отравила и пошла домой. А он в нее выстрелил, несколько раз. Так что я тут не особо виноват. А звонком своим ты как можешь подставиться? Мало ли, что вы обсуждали по телефону с заместителем начальника. Может быть, о здоровье шефа сплетничали, а может, о рационе собак группы розыска беспокоились. В данный момент, что ты скажешь, то и будет истинной в последней инстанции, опровергнуть тебя уже некому.

— Ты Коля, наверное, сейчас себе очень нравишься? Убил двух людей и упиваешься, как все классно провернул. Улики подтасовал, всех марионеток свел в нужной точке. Знаешь, Николай, ты вали из моего дома и больше никогда ко мне не подходи. Ты меня хорошо понял?

— Да, Серега, я тебя услышал. Если ты из меня профессора Мориарти вылепил в своей воспаленной голове, то ты не прав. Пока ты не начал умирать от яда, я в ваши мутные схемы лезть даже не думал. Меня, кстати, могут в любой момент закрыть на тюрьму, и превышение полномочий будет самой легкой статьей, которую мне могут предъявить. — я встал и, не оглядываясь, вышел из комнаты. В темном длинном коридоре «сталинской» полногабаритной квартиры, меня за шею обвили чьи-то руки.

— Спасибо, Коленька, за моего дурака — горячие губы Лены ткнулись в мои: — Спасибо тебе. Я подслушала и всегда благодарна буду. Только не теряйся, пожалуйста. Серега подумает и поймет, что он не прав. Не обижайся на него, пожалуйста.

Я последний раз взглянул на светлеющий в дверном проеме силуэт молодой женщины, прижавшейся щекой к дверному косяку, кивком попрощался и сбежал вниз.

— Итак, гражданин Жемчужный — следователь прокуратуры сурово буравил меня темными зрачками из-за картонной папки: —….

— А почему сразу гражданин? Насмотрятся старых детективов и начинают словами бессмысленными кидаться. Раньше, ладно, лишенцы всякие были, эксплуататорские классы. Но я, вроде, на оккупированной территории не пребывал и в плену не находился? Или вы, за прошедшие сутки, накопали на меня что-то, что совесть не позволяет меня товарищем называть?

Попытка сбить следователя с агрессивного настроя не удалась. По-прежнему посверкивая на меня черными зрачками из-за обреза папки, следователь, равнодушно перелистывая листы плохо скрепленных материалов, сухо ответил:

— Как мне вас называть, это мое дело. Если вы, Жемчужный, гражданином не являетесь, то можете написать жалобу. А по поводу того, что накопал — возможно и накопал…

Ну и ладно. Чтобы скрыть возможные эмоции я засунул руки поглубже в карманы и уперся взглядом в потертый рисунок линолеума, весь обратившись в слух. Быстренько пробежавшись по моим данным и заполнив шапку протокола, следователь опять надолго замолчал, только тихо шуршал бумагами.

— Жемчужный, поясните, как вы оказались на территории складского хозяйства?