Опасные манипуляции 3

На кругу за городом нас ждали — милицейская «Волга», как бы не тех сержантов, что разговаривали со мной днем, стояла рядом с каким-то длинным представителем американского автопрома, то ли лимузином, то ли просто длинным автомобилем из шестидесятых годов. Несколько человек обравшись кучкой, что-то горячо обсуждали, пыхая в черноте ночи огоньками сигарет. Было ощущение, что со стороны города меня не ждали, люди смотрели на юг, в сторону Столицы, где, на дистанции в несколько километров, периодически мелькали столбы света — наверное, там мчалась погоня за мной. Пока люди соображали, что за тачка сумасшедший без огней, мчится к ним со стороны города, пока бежали к своим автомобилям — я по краешку обочины проскочил их импровизированный блок пост и пошел по дороге в сторону севера, наконец включив фары. Через несколько секунд в мои зеркала заднего вида уперся свет фар — две машины мчались за мной по извилистой дороге между холмов и сопок. На скорости всем было плохо — длинный «американец» отстал сразу, плохо вписываясь в повороты, но и мою, высокую, машину, сильно раскачивало на виражах.

«Волга» упорно висела на хвосте, то отставая, то вновь догоняя. Через десяток километров холмы сменились степью, где, на прямой как стрела, дороге, я мог спокойно от неуемной «гаишной» «Волги». Парни тоже это поняли, поэтому где-то за спиной раздался, приглушенный расстоянием и воем ветра, выстрел из автомата. Теоретически такие выстрелы редко приносят удачу, но с такой же частотой стрельба по колесам приносят трупы пассажиров или водителей, поэтому я крикнул не проронившей за все время ни слова Людмиле «Держись» и свернул в дороги вправо, в поля. Если джип, бойко несущийся по ровной степи, попадет колесом в канаву или еще какую нору, то нас здесь и закопают — в степи от погони не уйти. Но мы мчались куда то в темноту километр за километром, лишь шелестела по брюху джипа, приминаемая трава. «Волга», подпрыгнув несколько раз где-то сзади, на какой-то гребенке, окончательно отстала минут пять назад. Больше оттуда не стреляли.

Всю ночь мы ехали, избегая поселков и крупных дорог, держа курс на север и ориентируясь на слабый свет, подкрасивший черноту неба на востоке. Нашли на каком-то проселке старую заправку, заполнив баки непонятным дерьмом, якобы «А-девяносто два», и снова покатили на север — я хотел основательно оторваться от административных возможностей теневых хозяев Н-ска.

Люда дремала, измученная качкой и тряской проселочных дорог, когда на востоке загорелась ярко-красная кромка восходящего солнца. Ресницы девушки вздрогнули, она открыла глаза, чтобы инстинктивно отвернуться от яркого света.

— Привет. Где мы?

— Не знаю, милая, скоро определимся.

— Стой, стой — меня внезапно схватили за плечо.

— Что? — я инстинктивно нажал на тормоз.

— Мне надо — легкая фигурка выскользнула из кабины и неуверенно, после сна, побежала в сторону.

Ну, наверное, за ночь приспичило, мне тоже не мешало бы отлить. По устоявшемуся обычаю — если девочки направо, то мальчики налево, мы с Никсоном, стараясь не смотреть в сторону нашей спутницы, что удалилась довольно далеко, сделали свои дела, прошлись не много и вновь загрузились в кабину.

— Вот и я — дверь хлопнула, зашуршал ремень безопасности, Людмила повернула ко мне на удивление довольное лицо: — езжай прямо, второй поворот налево выведет на трассу через пять километров. Нас там никто не ждет.

— Это что? — я ткнул пальцем в потертую черную ленту, что держала в руку моя спутница.

— Там на дереве сняла — тонкий пальчик махнул вправо, где метрах в ста от дороги стояло несколько, привычных уже, томно коричневых камней и одинокое дерево с множеством привязанных на ветвях и стволе ленточек.

— Так не хорошо же, не тебе же принесли… — я был не на шутку озадачен — подруга всегда чтила чужие символы.

— Мне разрешили — после безмятежного ответа я выпучил глаза от удивления — моя брезгливая и чрезвычайно чистоплотная спутница жизни деловито повязала старую ленту вокруг головы.

— Люда, с тобой все нормально?

— Абсолютно, поехали вперед, нам домой надо.

К моему удивлению обратную дорогу через Канский край и шахтерскую область, Людмила продремала, с счастливой улыбкой на лице. Периодически она открывала глаза и говорила, куда необходимо свернуть. Когда до границы наше области оставалось пять километров, она резко открыла глаза.

— Стой. Подожди. Выслушай меня внимательно. За поворотом пост ГАИ. Я не вижу благополучного для тебя варианта миновать их. Сейчас свернешь вот на этот сверток, и газуй, как только сможешь. Если успеем проскочить, прежде, чем они нас перехватят, то все будет хорошо. Если они не дадут нам выскочить на дорогу — я просто тебя дальше не вижу.