Опасные наслаждения

— Да, с розовым маслом, — сказала она, сообразив, что до сих пор ощущает аромат роз. Панель, за которой прятался телевизор, была закрыта. Она поискала пульт, но не смогла найти и выдвинула ящик тумбочки. Пульт лежал там. Неужели она сама положила его туда? Энни не помнила. Следующие несколько дней пролетели, как один миг, и Энни прекрасно проводила время. Особенно ей понравились поднятие тяжестей и бокс. Ее инструктором был Девин. В тот день, когда он натянул на нее боксерские перчатки и взял свои, она обнаружила, как разгневана гибелью Ната.

— Я хочу, чтобы вы дрались изо всех сил. Думайте о том, что способно разозлить вас. О том, что до сих пор мучит. О том, что вы не в силах выплеснуть наружу из-за своих детей. Это не только тренировка, но и способ помочь вам задушить свой гнев.

Она принялась неохотно бить по мишеням для ударов, которые он держал в руках. Энни Миллер — сильная женщина и не позволит чему бы то ни было раздражать ее. Не имеет права. Нужно думать о детях и их благополучии.

— Плохо! — бросил Девин. — Только не говорите, будто не злитесь из-за того, что остались вдовой. И муж точно не обеспечил вас, верно? Немного эгоистично, сказал бы я. И почему в тот день он не смотрел, куда идет? Какой нормальный человек шагнет под колеса одного из этих чудовищных лондонских автобусов?

— Это несправедливо! — резко бросила Энни. Но принялась сильнее бить по мишеням.

— Возможно, он загляделся на этих крутых лондонских цыпочек, — продолжал издеваться Девин, — и думал о том, как хотел бы трахнуть такую.

— Вы не знаете Ната! — вскрикнула Энни, яростно атакуя его.

— Может, это вы его не знали. Прошедшее время, Энни. Этот человек оставил вас с пятью детьми и больше почти ни с чем. Он ловко увернулся, когда Энни слепо бросилась на него.

— Эй, следите за мишенями!

Энни стала отчаянно драться. Перчатки так и мелькали взад-вперед. Она зла! О, как она зла! Ната больше нет. Погиб. Глупо погиб! Этого не должно было случиться. А она так устала сражаться за каждодневное существование. Устала слышать, как отец повторяет день за днем, что предупреждал Ната о слишком маленькой сумме страховки, которой, в случае каких-то неприятностей, ни на что не хватит. Устала принимать подачки Лиззи, хоть и сделанные от доброго сердца. Устала слушать мать, которая имела все, но тем не менее бесконечно ныла, жалуясь на увлекшегося гольфом отца. Но больше всего устала от бесконечных компромиссов, на которые шла ради того, чтобы все были счастливы. Когда же и она наконец будет счастлива?

Задыхаясь от напряжения, Энни разразилась слезами.

Девин, отбросив мишени, схватил ее в объятия.

— Простите, Энни. Мне так жаль! Я не хотел вас расстраивать, — прошептал он, прижимая ее к себе.

— Дело не в вас, — всхлипывала Энни. — Не только в вас.

— Мне не следовало говорить все это. Черт, я не знаю вас и вашей ситуации. Мне только нужно было заставить вас работать.

Энни рассмеялась сквозь слезы.

— И вам это удалось, Девин, — пробормотала она. Господи Боже! Она уткнулась носом в его мощную грудь и насквозь промочила майку. Энни поспешно отстранилась.

— Извините, я такая плакса! Но вы вынудили меня думать. И, знаете, вы правы. Я годами загоняла гнев глубоко в душу. Все старалась быть храброй. Ради всех. Всех, кроме меня самой. Но когда у тебя дети, иначе быть не может.

— Вы кажетесь ужасно молодой для матери пятерых детей, — покачал головой Девин.

— Да, и старший через пару недель начинает учебу в Принстоне, — напомнила она улыбаясь. — Хотите еще один раунд, малыш?

Она подняла руку в перчатке и переступила с ноги на ногу.

— Думаю, на сегодня достаточно. Послушайте, я знаю, что вы не можете позволить себе ходить в тренажерный зал Эгрет-Пойнта. Но купите себе пару таких перчаток и мишеней и упражняйтесь с кем-нибудь из своих детей.

— У меня дочь-подросток, — заметила Энни. — Вот ее и попрошу. Это, вероятно, будет полезно для нас обеих.

Он рассмеялся и кивнул:

— Жаль, что я не тренировался со своим па.

— Вы с ним не ладили? — полюбопытствовала Энни, когда он стал стаскивать с нее перчатки.

— Еще как ладили. Может, даже слишком хорошо. И много чего делали вместе после смерти мамы. Но, полагаю, он под конец сообразил, что слишком меня избаловал. И попытался исправить ошибку. Богатые люди очень отличаются от простых смертных.

— Вы богаты? — удивилась Энни. Почему же он работает здесь, если не нуждается в деньгах?

— Отец был богат. Но не я. Давайте пока что выпьем свежевыжатого сока.

Они направились к безалкогольному бару, находившемуся на каменной террасе с видом на залив. Здесь царила архитектура в греческом стиле, и казалось, что Эгрет-Пойнт где-то очень далеко.

— Абрикосовый с сельдереем и, может, немного морковного, — попросила она бармена.

— А мне яблочный с морковным, — попросил Девин.

Они выпили сок, и Девин предложил прогуляться перед ужином.

— Почему же вы вдруг обеднели? — спросила она. — Расскажите о своей семье.