Опасные пути

Думая, что маркиза считает свои повреждения опасными для жизни и ждет от него спасения от смерти, Териа внимательно осмотрел ее и скоро убедился, что рана на голове сама по себе не опасна, но что больная потеряла много крови, что и было причиной ее обморока и слабости. Перевязав рану, он нагнулся к самому уху больной и произнес дрожащими губами:

— Где Сэн-Круа?

— Умер, — прошептала Мария.

Камилл прижал руку к бьющемуся сердцу.

— Говори правду, Мария! Он…

— Умер, Камилл, умер! О, спаси меня! Мне необходимо ехать!

— Ехать? Невозможно! Ты должна пробыть здесь, по крайней мере, два дня. У тебя жар, ты вся в синяках и дрожишь от лихорадки! Отъезд может убить тебя!

— Я должна ехать, хотя бы это и стоило мне жизни, — повторила Мария.

— Тут какая-то тайна, — сказал Териа, — будь со мной откровенна, Мария, я должен знать все. Как ты попала сюда? Да, да, я слышал: ты торопишься переехать границу? Почему такая спешка? Чего ты боишься?

Маркиза с трудом приподнялась на постели.

— Закрой дверь, — сказала она, — сядь поближе и слушай!

Териа запер дверь на задвижку и сел возле нее. Тогда маркиза обняла его и, положив утомленную голову на его грудь, прошептала:

— Ты все еще любишь меня?

— Да, Мария, да! У меня нет сил бежать от тебя.

— Я верю тебе. Если ты любишь меня, то уедем отсюда немедленно! Я должна бежать… Выслушай, но не отталкивай меня! Я — убийца.

Териа хотел вскочить, но руки маркизы крепко обнимали его. Он застонал, как человек, получивший смертельный удар, и почувствовал такую слабость, что чуть не упал, но объятия Марии поддержали его.

— Маркиза, — мрачно сказал он, — я — не монах, не священник; избавьте меня от выслушивания Ваших тайн!

— Значит, я должна погибнуть? Ты покинешь меня?.. Выдашь?..

Камилл встал.

— Позаботьтесь прежде всего о своем выздоровлении! О, Мария, Мария! — с рыданием воскликнул он потом, закрывая лицо руками, — зачем все так случилось? Отчего я не могу увезти тебя в мой маленький, уютный домик! Ах, ведь я все-таки люблю тебя!

— Так было суждено, Камилл. К моей судьбе примешалось проклятие, которое должно было исполниться. Но теперь все кончилось; встреча с тобой — знак того, что теперь наступит счастье… Я сойду с опасного пути, и в этом будет мое спасение.

— За тобой гонятся? — спросил Камилл, приняв твердое решение.

— Не знаю, наверное.

— Хорошо; значит, пока еще нет особенной опасности. Ты должна встать и подкрепиться.

— Камилл, я должна скорее перебраться через границу!

— Отдохни один день; потом я спасу тебя. — Териа отворил дверь. — Притворись, что ты в обмороке, — шепнул он Марии, а потом громко позвал: — Мадам Регина!

Явилась хозяйка.

— Эта дама очень больна, — сказал доктор, — боюсь, не было бы воспаления мозга. Нет ли кого, чтобы я мог послать?

— Можно послать Николая.

— Велите оседлать лошадь и пошлите его в Шинэ. Я сегодня не поеду домой, потому что положение больной внушает опасения. Вот список лекарств, которые мой помощник должен прислать мне. Торопитесь.

Когда хозяйка вышла, Териа снова подошел к постели, обвязал голову Марии новым компрессом, сел около нее и, пригнув ухо к ее губам, сказал с глубоким вздохом:

— Теперь расскажи мне все…

* * *

Прошло больше часа. Регина услышала, как доктор сошел с лестницы, а, выглянув в окно, увидела, что он вошел в конюшню. С фонарем в руках он внимательно осмотрел свой легкий экипаж, попробовал, крепки ли ремни, прочно ли дышло, в порядке ли постромки и гужи. Так же внимательно осмотрел он своих лошадей, а потом вышел на двор и о чем-то переговорил с конюхом. Хозяйка почувствовала любопытство. Отворив дверь, она смотрела на доктора; к ее изумлению, он прошел через сад в маленькую часовню, двери которой не закрывались ни днем, ни ночью, и при свете луны Регина увидела, что доктор вошел в нее и запер за собой дверь.

“Дама-то, верно, очень больна, — подумала хозяйка, — доктор просит помощи у Господа Бога”.

Вернувшись из часовни, Териа спросил у хозяйки:

— Могу ли я получить завтра рано утром хорошую лошадь? Мне необходимо навестить некоторых больных.

— Наш рыжий к Вашим услугам, — ответила Регина, — я велю оседлать его к пяти часам утра.

Териа вернулся в комнату Марии; она спала или была в забытьи. Сев около постели, Камилл долго смотрел на больную. Часы проходили между страхом и надеждой. Пока не замечалось ничего подозрительного.