Опасные пути

Судьи добивались узнать причину мстительного чувства, выраженного Лашоссе по отношению к Сэн-Лорену, но даже изнеможденный пыткой Лашоссе упорно молчал, и так как для процесса это не представляло важности, то его перестали спрашивать. Для Пенотье было большим счастьем, что слова Лашоссе остались погребенными в стенах тюрьмы.

Манго задумчиво качал головой, но деньги Пенотье сделали свое дело: тяжесть золота принудила опуститься руку правосудия, уже поднявшуюся было на генерального контролера. Смертельный приговор Лашоссе был вынесен единогласно.

Лашоссе появился у решетки изнеможденный, превратившийся в скелет от страданий и ужасного воздуха тюрьмы. Два тюремщика поддерживали его под руки. Пристав Баше поднялся с места и прочел твердым голосом:

— “Во имя Бога и его величества короля! Судьи верховного суда в Шателэ, в Париже, признают Жана Амелена Лашоссе виновным в убийстве посредством отравления и постановили подвергнуть его на Гревской площади колесованию, пока не воспоследует смерть, после чего его труп должен быть сожжен, а прах — рассеян по ветру”.

Лашоссе выслушал приговор с полным спокойствием; ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Желаете ли Вы что-нибудь сказать? — спросил его Мангэ.

— Нет, — ответил осужденный, — прошу только о разрешении увидеться с молодым герцогом Ренэ Дамарром незадолго до казни, наедине, в моей камере: я всегда любил и очень ценил этого молодого человека.

— Суд уважил Вашу просьбу, — произнес Манго. — Теперь приготовьтесь к смерти.

— Уведите меня! — обратился Лашоссе к своим тюремщикам и покинул зал суда с прежним спокойствием.

В тот же день был заочно произнесен приговор над маркизой Бренвилье, гласивший что она должна подвергнуться отсечению головы рукой палача на Гревской площади, ее тело должно быть сожжено, а пепел — рассеян по ветру. Морель также заочно был приговорен к смерти через повешение.

* * *

Лашоссе с трудом встал. Верховный судья подал знак двоим полицейским, и те сняли с него цепи.

— Жан Амелен Лашоссе, — сказал судья, — настал час, в который Вы должны заплатить смертью за свое преступление. Преклоните колени!

Осужденный с усилием опустился на колени, и Манго еще раз прочел приговор, после чего поручил осужденного милосердию Божию; затем он взял небольшую палочку, сломал ее над головой преступника и передал его в руки палача.

— Сколько времени остается мне еще жить? — спросил Лашоссе.

— Один час. Обратитесь к Богу; духовник здесь. До сих пор Вы упрямо уклонялись от утешения, которое мог подать Вам благочестивый брат.

— Герцог Ренэ Дамарр здесь?

— Здесь.

— Приведите его ко мне и уйдите из камеры; я хочу поговорить с ним наедине всего несколько минут.

Присутствующие тихо удалились; перед стоявшим на коленях преступником остался один Ренэ.

— Герцог, помогите мне встать на ноги!

Ренэ с легкой дрожью ужаса поднял несчастного и посадил на скамью.

— Герцог, — глухим голосом сказал преступник, — время несется, как стрела, минуты дороги; впрочем, мне немногое нужно сказать Вам. Нашли ли Вы бумаги в лаборатории Сэн-Круа?

— Нашел; я уже говорил Вам тогда.

— Это был перст Провидения. Значит, Вы знаете все обстоятельства, знаете, что умерший Сэн-Круа был Ваш брат?

Ренэ вздрогнул: он начал бояться, что Лашоссе начнет ставить какие-либо условия.

Преступник заметил его движение и произнес:

— Не судите слишком поспешно! Я всячески старался не касаться тайны, связывавшей меня с домом герцога Дамарра, и никакая пытка не заставила бы меня выдать ее. Я позвал Вас не для того, чтобы сделать какие-либо разоблачения или сообщать Вам подробности, но для того, чтобы предостеречь Вас: еще жив этот демон Экзили, а он — этот ужасный человек — знает тайну Вашей матери. Ведь это он с дьявольской проницательностью предсказал Сэн-Лорену, что он погибнет из-за того, кто задохнется от яда, изобретенного им самим, то есть из-за сына Вашей матери и самого Сэн-Лорена. Все приведено в исполнение, а Экзили, преступный итальянец, живет! Остерегайтесь его и употребите все силы, чтобы уничтожить и его, и его сообщника Мореля. Это — единственное, что заставляет меня жалеть о разлуке с жизнью… потому что, герцог, я и до сих пор люблю Вашу мать. Пусть она расскажет Вам, сколько счастья загубил тот человек, которого я отравил своими руками, и я уверен, что хотя Вы и проклянете убийство, но пожалеете убийцу, которого безбожный Сэн-Лорэн толкнул на мрачное преступление… А теперь, герцог, посмотрите под нарами, около изголовья!.. Я не могу двигать, как следует, руками: они вывернуты пыткой… Видите Вы маленький выступ?

— Я нашел камень, который, очевидно, вынимается.

— Именно то, что надо. Поднимите камень, под ним спрятан маленький футляр.

— Вот он, у меня в руках, — и Ренэ вынул из щели маленький кожаный футляр длиной около пальца.