Опасные пути

В эту минуту в тишине лунной ночи зазвучали струны мандолины; звуки словно вспорхнули под своды тюрьмы вместе с серебряными лучами месяца.

Музыкант был по-видимому мастером своего дела, потому что исполнял мелодию артистически. Это была одна из тех испанских песен, в которых смех чередуется с рыданиями.

Лозен жадно слушал; безмолвная тишина ночи увеличивала прелесть звуков.

— Что это? — тихо спросил он, — откуда несутся эти звуки?

— Это — жалобы узника, который еще несчастнее, чем Вы или я. Он не смеет никому показаться, не смеет открыть свое лицо, даже если смерть избавит его от заключения. Он — живая загадка, страшная тайна. Это — самый важный пленник Сэн-Марса. Одним словом, — шепотом докончил Фукэ, — это — “человек в железной маске”.

— Так он все-таки существует? — воскликнул Лозен. — Король никогда не говорил мне о нем. Так, значит, слухи были справедливы? Замаскированный пленник — наш сотоварищ по заключению?

— Да, он находится под этой кровлей. Он несчастнее, чем может себе представить человек, живший в большом свете; он заживо погребен, и… — Фукэ прижал губы к самому отверстию: — понимаете, каково величие коронованного преступника, именуемого Людовиком Четырнадцатым? Этот замаскированный узник — его брат!

Лозен слегка вскрикнул. Соседи по заключению замолчали. Медленно и жалобно замирали последние аккорды песни, потом над цитаделью воцарилась глубокая тишина.

* * *

В эту ночь окна Луврского дворца горели огнями. В залах танцевали. Король только что подвел маркизу Монтеспан к креслу, обитому цветами и поставленному рядом с креслом королевы, и, наклоняясь к своей возлюбленной, сказал:

— Сегодня Вы совершенно очаровали меня, а поэтому приходится простить Вас.

Атенаиса подняла на Людовика взор своих прекрасных глаз.

— Простить меня, государь? Разве я провинилась в чем-нибудь?

Король сел рядом с ней.

— Сегодня у меня было объяснение с принцессой Монпансье. Она умоляла меня освободить Лозена. Вы обманули меня, Атенаиса: принцесса доказала мне, что Лозен не был обвенчан с ней; он только осмеливался надеяться на это и никогда не собирался сделать этот шаг без моего соизволения. Он пострадал невинно.

Атенаиса улыбнулась и слегка прикоснулась к руке короля.

— Значит, я сама ошиблась, государь! Однако мои сведения были почерпнуты из надежного источника… Если граф де Лозен попал в Пиньероль, государь, то я полагала бы, что самое лучшее — оставить его там; самое лучшее для Вашего и для моего спокойствия, а я знаю, что Вы, Ваше величество, любите видеть меня счастливой.

Король поцеловал ее руку и произнес:

— Пусть так и будет! Лозен уж слишком высоко залетел; Ваш покой, Атенаиса, не должен быть нарушен.

Он встал и отошел к королеве.

Лозен просидел в тюрьме одиннадцать лет.

XVIII Отравители в Сэн-Клу

Мы уже упоминали, что присутствие в Сэн-Клу очаровательной герцогини Орлеанской обращало для всех осень в весну. Кроме того мягкая погода дозволяла делать прогулки; а потому при свете луны в парке можно было встретить веселое общество гуляющих.

Король Людовик также желал принимать участие в общих увеселениях, и, пока в его кабинете делались приготовления к войне, он с придворными красавицами уезжал в Сэн-Клу, чтобы насладиться несколькими часами веселья. Затем нарядная толпа являлась в Версаль, где король делал ответный прием, и таким образом удовольствия сменялись удовольствиями.

Казалось, все тучи рассеялись, и мрачная тайна, тяготевшая над Парижем, также благодаря усердию судей была разоблачена и приведена к желанному концу. Лишь от времени до времени то тут, то там всплывали случаи, снова повергавшие народ в крайнее беспокойство.

Король приказал возобновить розыски; в экстренном совете было решено, непременно, найти остальных, еще не открытых преступников. Где скрывался Экзили? С ареста Лозена он куда-то исчез.

Между тем возобновление следствия нисколько не мешало веселью, царившему при дворе. Новый праздник снова собрал в Сэн-Клу толпу высоких гостей. Сама она явилась в костюме сборщицы винограда; герцог изображал виноградаря; король, королева и придворные были одеты деревенскими жителями. Гости танцевали на зеленом газоне, вокруг высокой мачты, разукрашенной венками и лентами, кружась под звуки простой деревенской музыки: флейты, волынки и скрипки.

Среди общего веселья не были забыты и бедняки: за решеткой замка виднелись нищие всякого рода, которым немало перепадало с придворного стола.

Один из молодых гостей долгое время прохаживался взад и вперед перед решеткой, внимательно разглядывая толпу нищих, как бы выбирая подходящего человека для предстоящей потехи. Наконец он, по-видимому, нашел то, что искал, и остановился. Тогда один из нищих приблизился к нему, и хотя поза и жесты бедняка выражали просьбу, однако завязавшийся между ним и кавалером разговор указывал на весьма близкие отношения.

— Ну, мой друг, — сказал кавалер, — время не терпит. Вы решились?