Опасные пути

“Милостивый Государь! Изменение Ваших намерений очень огорчило меня, так как я очень хотел бы основаться в Реймсе; но я охотно подчиняюсь Вашему решению — ведь трудно заместить такого человека, как Вы. Однако хочу наказать Вас, а потому не только принимаю Ваше приглашение на обед, но хочу привести с собой приятеля, который ненадолго приехал в Париж; это — дворянин, по имени де Ролатр. Я никуда не могу сплавить его сегодня, но мне не хочется отказываться от Вашего любезного приглашения. Мой приятель очень хочет познакомиться с Вами и настоятельно просит меня взять его с собой. Тысячу извинений. Ваш Пенотье”.

— Это — Пенотье, — сказал Сэн-Лорен, — и надеюсь, с приятелем.

Он вышел в соседнюю комнату, чтобы пригладить волосы, а в это же время слуга ввел гостей. Когда Сэн-Лорен вернулся, Пенотье стоял среди комнаты, а его приятель рассматривал гравюры на стенах.

— Благодарю за приглашение, — воскликнул Пенотье, — позвольте представить Вам моего приятеля Бертрана де Ролатр.

При этих словах незнакомец повернулся, и при виде его у Сэн-Лорена подкосились ноги; он не верил своим глазам; новый гость был не кто иной, как Лашоссе.

— Простите, господин де Сэн-Лорен, что я вторгаюсь в Ваш дом, — сказал кланяясь Лашоссе, — но мне очень хотелось познакомиться с Вами.

Сэн-Лорен бросил взгляд на окно, откуда виднелись крыши полицейского дома, и немного успокоился, а затем произнес с иронией:

— Надеюсь, Вы хорошо будете чувствовать себя у меня, хотя я и не могу принять Вас так, как в Реймсе у себя дома. Может быть, Вы когда-нибудь соберетесь ко мне туда вместе с господином Пенотье, если обстоятельства не задержат Вас в Париже.

— Надеюсь, что нет, — ответил мнимый Ролатр. — Я охотно бываю в Париже, но только на несколько дней.

— Сядем за стол; я только отдам своим слугам некоторые приказания! — и с этими словами Сэн-Лорен вышел из комнаты.

— Будьте настороже, — прошептал Лашоссе, — у него что-то недоброе на уме.

— Вы думаете, он осмелится? — спросил Пенотье.

— Без сомнения. Его лицо приняло вдруг удивительно спокойное выражение. Мы должны торопиться.

— Ах, я весь дрожу.

— Я сделаю все, Вам нечего бояться.

Между тем Сэн-Лорен сказал своему слуге следующее:

— Иди скорей в полицию; спроси там господина Дегрэ и передай ему, что я прошу его немедленно прийти ко мне обедать. Ответ скажешь мне на ухо.

После этого он вернулся к гостям и пригласил их в соседнюю комнату, где уже был накрыт стол; гости сели за стол и обед начался.

Пенотье рассказывал новости, Ролатр говорил о деревенской жизни, и притом так спокойно и уверенно, что Сэн-Лорен, сидевший как на иголках, был совсем сбит с толка. Порой он даже начинал сомневаться, действительно ли перед ним Лашоссе, и непрестанно задавал себе мысленно вопрос, каким образом Пенотье мог познакомиться с последним? Может быть, Лашоссе обошел хитрого дельца.

Вдруг Лашоссе, обращаясь к хозяину, проговорил:

— Вы, кажется, бывали в Амьене?

Сэн-Лорен слегка побледнел.

— Да, но это было очень давно.

— Я хорошо знаю Амьен, — продолжал мучитель, — я жил там на улице Сэн-Совер, недалеко от кузнеца Тардье; у него была удивительно красивая дочь.

Сэн-Лорен уронил салфетку и нагнулся за ней, чтобы скрыть свое смущение. Он задумался над вопросом о том, что могли означать эти слова, однако поспешил спокойно произнести:

— Я не знал этого человека и в первый раз слышу это имя.

— Конечно, где же Вам знать таких простых людей!.. — рассмеялся мнимый Ролатр.

“О, Дегрэ, Дегрэ, иди скорей!” — мысленно вздыхал Сэн-Лорен.

Посланный возвратился и шепнул ему:

— Господин Дегрэ не может прийти, он пошел по делу в канцелярию Ла Рейни.

Лицо Сэн-Лорена омрачилось, и это не укрылось от Лашоссе, следившего за каждым его движением. Наконец Сэн-Лорен подымаясь сказал:

— Простите, господа, мне нужно написать пару слов; я только что получил очень важное известие.

Он вышел из столовой. Гости остались одни.

— Это — удобный момент, — шепнул Лашоссе, — послушайте у дверей.

Пенотье поспешил к двери, а Лашоссе быстро достал флакончик из бокового кармана и откупорил его. Перед прибором Сэн-Лорена стоял граненый бокал, полный вина. Лашоссе вылил в него содержимое флакона и затем сказал Пенотье:

— Садитесь скорей!..

Пенотье был бледен как полотно; он хотел для вида съесть кусочек паштета, лежавший у него на тарелке, но тот застрял у него в горле и вилка со звоном упала на тарелку. В этот самый момент вернулся Сэн-Лорен.

На самом деле ему вовсе не надо было писать никакого письма; он только хотел уйти от неприятного разговора и овладеть собой. Дегрэ не мог прийти, и Лашоссе, начав об Амьене, мог наговорить при Пенотье много лишнего.

“Смелей! — внушал себе Сэн-Лорен, — я не должен выказывать смущение! Все изменится к лучшему!”.

Он занял свое место и сам придал разговору опасное направление.

“Он приготовился к защите”, — подумал Лашоссе.

— Да, — между тем говорил Сэн-Лорен, — с каждым городом связаны какие-нибудь воспоминания, приятные или печальные; в моей памяти часто проносятся улицы, дома и площади различных городов.