Опасные пути

— Вы видите, — продолжал Экзили, — что я имею в своем распоряжении два сильнодействующих вещества. Одно из них убивает, оставляя ясно заметные следы, другое — умерщвляет, не производя никаких видимых изменений в организме. Подумайте, какую власть, какое могущество дают мне эти два средства!.. Вторая жидкость, действующая быстро, верно и не оставляющая никаких следов, при умеренном употреблении дает целебное лекарство, так как оно разрушает болезненные начала. Эти капли представляют собой универсальное средство от всех болезней в руках посвященного и могут быть смертельным ядом в неумелых руках. Теперь смотрите!

Итальянец взял одну из многочисленных бутылочек, налил из нее немного в стакан и залпом выпил. Затем он взял склянку со вторым — более сильным ядом, накапал двадцать капель в стакан и поднес ко рту. Крик ужаса вырвался у присутствующих, но Экзили уже проглотил смертоносную жидкость. С торжествующей улыбкой он перевернул стакан и обвел братьев спокойным взглядом.

Яд не произвел на итальянца ни малейшего действия; он оставался таким же, каким и был, как будто выпил не отраву, а стакан хорошего вина.

— Кто из вас, братья общества Розианум, в состоянии указать вещество, которое может сравниться с моими каплями? Разве я хвастался и не исполнил обещанного? Разве я не держу в своих руках жизни и смерти?

— Вы — великий ученый, — сказал старший из братьев, — мы все — школьники в сравнении с Вами.

Итальянец равнодушно собрал свои склянки и спрятал в карман.

— Что может предложить Вам братство за открытие великих тайн, за эти чудодейственные капли, которые заключают в себе жизнь и смерть?

— Тут что-нибудь нечисто! — воскликнул Камилл Териа.

— Вы все еще не верите? — засмеялся Экзили. — Хорошо, я произведу еще один опыт. Достаньте мне несколько пробирок, и я укажу вам, что могу восстановить первоначальный вид каждого атома какой угодно смеси.

Пробирки были принесены; итальянец наполнил их наполовину водой, снова достал свои склянки, накапал из них понемногу в воду и добавил еще по несколько капель из других бутылочек. В пробирках тотчас же образовались, красноватые, зеленые или желтые облачка, которые опустились на дно в виде осадка.

— Вот составные части моего эликсира. Предоставляю их вам для изучения. Но здесь получится то же, что и с золотом. Вы можете разложить его на элементы, но соединить их вновь вы не в силах, все ваши попытки остаются тщетными. Так же и эти капли. Я спокойно могу назвать вам вещества, входящие в их состав, но их соединение составляет мою тайну. Однако я раскрою ее вам, назло врагам; они — мои враги, так же, как и ваши. За это я не требую ничего, кроме защиты вашего братства. Если я в этом большом городе начну свои чудодейственные лечения, меня станут преследовать. Предоставьте мне свои темные подземелья, дайте мне приют в ваших подземных лабиринтах и укройте меня от преследования. Вот награда, которой я прошу за свои открытия.

— Ваше искусство столь же велико, как и страшно, — сказал старший, — путь, по которому вы идете, опасен: он ведет к блестящей славе или к погибели, смотря по тому, на что вы направите силы, дарованные вам. До тех пор, пока Ваша совесть не омрачена преступлением, — наши двери Вам открыты. То, что имеет разрушающее действие, может действовать и животворно: из смерти возрождается жизнь.

Он ударил в звонок. Двое из братьев принесли ящик, из которого старший брат вынул золотой крест, покрытый белой эмалью, и передал его итальянцу.

— Работа Иакова Розе и его братьев окончена, — возгласил мастер.

— Наступает час рассвета! — воскликнул голос из толпы.

— Разойдемся, — прозвучал ответ старшины.

Свет в зале погас, горели только фонари проводников.

Братья разошлись в разные двери.

Гюэ, Глазер и итальянец спустились по той же лестнице, по которой пришли; решетка за ними захлопнулась, и все трое снова очутились в темном подземном коридоре.

— Постарайтесь хорошенько изучить эти галереи, — сказал Гюэ итальянцу, мне сдается, что Вам скоро придется в них укрываться.

— Я тоже так думаю, — ответил Экзили, — только мои преследователи не выйдут больше на свет Божий, — и он ударил себя по карману, где хранился футляр с бутылочками. — Пусть выбирают любое: жизнь или смерть.

Гюэ вздрогнул; в его душе шла борьба; он не знал, приглашать ли ему итальянца еще раз посетить его дом. Однако жажда изучения чудесных тайн взяла верх над страхом перед опасностью, которую представляли сношения с этим удивительным человеком. Он молча шел впереди своих спутников.

Когда они вошли в пещеру, находившуюся под площадью Моберт, Гюэ на мгновение остановился и сказал итальянцу:

— Мы расстанемся тут; Глазер проводит Вас, а я пойду домой. Когда я опять увижу Вас?

— Я приду, как только начну свое первое дело в Париже, — ответил Экзили. — Прощайте!

— Вы покажете мне еще другие опыты? Не правда ли? Вы должны сделать превращение металлов, без этого я не дам Вам покоя.

— Будьте покойны, — засмеялся Экзили, пожимая старику руку.