Опасные страсти

Адриан удобно устроился в седле и занял место в арьергарде охотничьей кавалькады, направлявшейся к выходу из долины. В небе сияло солнце, все жарче прогревая воздух, и он снял мундир, оставшись в белой батистовой рубашке с длинными рукавами. Сабля по обыкновению висела у него на поясе, а на луке седла покачивался мушкет. Джейми скакал бок о бок с полковником, также сняв мундир.

— Ты беседовал с леди фон Ланген, — небрежно бросил Адриан, когда они переваливали через вершину холма. — Что же тебе сказала красотка графиня?

Джейми улыбнулся.

— Сказала, что ты недурно разбираешься в лошадях.

Адриан чуть искривил губы.

— Значит, ей понравился мой Минотавр?

— И даже очень. Такое чувство, что она обожает лошадей. Возможно, ты не заметил, но она превосходная наездница.

Адриан хмыкнул.

— В ней мало что укрылось от моего взгляда. — Он оглянулся в сторону лагеря, исчезавшего вдали, рассматривая женщин в амазонках, холщовые тенты, защищавшие их от солнца, суетящихся слуг, столы, накрытые скатертями и заставленные блюдами с деликатесами, холодным мясом, фруктами и сырами. — А что еще она сказала?

— Она находит тебя тяжелым человеком.

Брови полковника выгнулись дугой.

— Тяжелым? С чего бы это? Ведь я — само смирение.

Джейми негромко рассмеялся:

— Откровенно говоря, она считает меня образцом долготерпения, поскольку я сумел выдержать тебя все эти годы.

— Она так и сказала, эта юная кокетка? — фыркнул Адриан.

— Боюсь, именно так.

— И ты, конечно, с ней согласился.

— Еще бы, — с ухмылкой ответил Джейми. — Кстати, ты был прав. В ней действительно чувствуется какая-то невинность. Она пытается это скрыть, но безуспешно. Может быть, именно эта черта придает ей такое очарование.

Полковник промолчал. Он думал о графине, вспоминая о радости, которой светилось ее лицо, когда она играла с детьми, и терялся в догадках относительно причин ее крепнущей дружбы с Францем Стейглером. Если его не обманывал инстинкт, Элисса попалась в сети генерала, как муха в паутину. Вероятно, стоит ее предостеречь. Адриан надеялся, что она его послушает.

С вершины дерева сорвался огромный сокол, предупреждая лесных обитателей о чужаках, проезжавших внизу, и Адриан переключил свое внимание на окружающее. Он приехал охотиться и был намерен развлечься на славу. Он пришпорил черного жеребца; другие охотники последовали его примеру и скрылись из виду по ту сторону вершины.

Спустя несколько часов полковник двигался в обратном направлении по той же тропинке, возвращаясь в лагерь. Вьючная лошадь, скакавшая позади, тащила окровавленную тушу косули, связку фазанов и двух жирных перепелок. Внезапно охотники, ехавшие впереди, натянули вожжи и остановили лошадей.

— Что случилось? — спросил полковник у подъехавшего к нему Джейми.

— Кабан. Огромный. Первым его заметил генерал. Он спешился и двинулся в заросли, чтобы подобраться на расстояние выстрела.

Адриан оглядел окружающие холмы и заметил большую гранитную скалу, которую они миновали на выезде из ущелья.

— Мне это не нравится, Джейми. Мы слишком близко от лагеря. Если генерал только ранит, но не убьет зверя, женщины окажутся в опасности.

Проследив за его взглядом, Джейми увидел ложбинку, в которую спустился генерал, и ему на глаза попался тот же ориентир, который ранее заметил Адриан.

— Вряд ли мы можем что-либо сделать — только молиться, чтобы выстрел генерала оказался точным, если он найдет кабана.

Адриан лишь кивнул, но тут же направил жеребца к передовой группе охотников и проскакал под ветвями березы, проверяя на ходу, заряжен ли мушкет. Потом он выхватил из седельной сумки пистолет, осмотрел его и заткнул за пояс.

Жеребец заплясал под ним, прядая ушами и раздувая ноздри.

— Спокойно, Минотавр. — Полковник провел рукой по шее животного, успокаивая его, а сам тем временем обшаривал взглядом лес и окрестные холмы. Стейглера нигде не было.

Полковник слышал шепот охотников, скрип их седел, постукивание лошадиных копыт. Внезапно, перекрывая звуки, грянул мушкетный выстрел, эхом разнесшийся по долине, и Адриан, вонзив шпоры в бока жеребца, погнал его вниз по склону к тому месту, откуда донесся грохот.

Раздался второй выстрел — генерал пустил в ход запасной мушкет, который вез его слуга. Адриан осадил коня у зарослей низко стелющегося кустарника и остановил его в тот самый миг, когда Стейглер вскочил на своего жеребца.

— Поторопись с мушкетом, болван! — рявкнул он слуге, который второпях перезаряжал оружие.

— Где он? — крикнул Адриан, и Стейглер вскинул голову.

— Здоровенный кабан, я такого еще не видел! Всадил ему пулю в легкое, но он даже ухом не повел. Это мой трофей, полковник, великолепный экземпляр, и я нипочем не упущу его.

— Куда он убежал?

— Туда! — Генерал указал в сторону тропы, ведущей в лагерь.

Адриан почувствовал, как у него холодеет кровь. Он пришпорил Минотавра и помчался к вершине, для пущей скорости пригибаясь к шее коня. Ему было плевать на притязания генерала. Ему было плевать на все, кроме оставшихся в лагере ничего не подозревающих женщин.

— Этот кабан мой! Вы слышали, полковник Кингсленд? — крикнул Стейглер ему вслед.