Опасные страсти

— Согласен. — Джейми пригубил шампанское. — Но Стейглер этого не замечает. В его глазах и глазах других людей графиня выглядит такой, какой хочет казаться, — изысканной многоопытной дамой. Однако с тобой она держится иначе. Не имею ни малейшего понятия, отчего это, и все же думаю, ты ей нравишься.

— Так и есть… но ее симпатии проявляются весьма необычным образом. — Адриан отрывисто выдохнул и обвел взглядом блестящее общество, собравшееся в зале. — Элиссе грозит опасность, Джейми. Если она и впредь будет кокетничать со Стейглером, ей не миновать беды. Я бы не хотел этого.

Джейми задумчиво посмотрел на него:

— Похоже, ты и сам питаешь к этой даме более чем серьезные чувства.

Адриан лишь хмыкнул. Он еще не знал наверняка, простираются ли его чувства к Элиссе за пределы обычного вожделения, и все же испытывал тревогу за нее.

— Как прошло совещание в Вене? — спросил Джейми, вновь привлекая внимание Адриана.

— Боюсь, не слишком гладко. Я собирался переговорить с тобой об этом.

— Не вижу смысла откладывать беседу. Нельзя ли нам отправиться куда-нибудь, где мы могли бы уединиться? Например, в Римский зал. Туда редко заходят, и на двери есть замок.

Адриан вспомнил жаркие поцелуи, обнаженную кожу девушки под своими пальцами, и его пронзила вспышка возбуждения.

— Я недавно оттуда и боюсь, не смогу сосредоточиться на предмете обсуждения. Лучше пойти в малую библиотеку.

Джейми усмехнулся. Он видел Адриана насквозь.

— Что ж, пусть будет библиотека. — Он указал в сторону дверей. — Только после вас, полковник Кингсленд.

Осушив бокал, Адриан покинул бальный зал. Джейми шел следом.

Элисса провела вечер в спальне с книгой. Обитателям Бла-уен-Хауса сказали, что она еще не оправилась от вчерашнего недомогания. Откровенно говоря, она попросту струсила, побоявшись столкнуться с Адрианом, испугалась той бурной, необузданной страсти, которую он пробудил в ней.

Элисса закрыла глаза, но, как ни пыталась, не могла отогнать воспоминания о его сильных руках, ласкающих ее, о том наслаждении, которое вызывали мощные движения длинной упругой плоти внутри ее тела.

То, что они делали, было не чем-то мимолетным, а самой настоящей страстью в высшем ее проявлении. И самым худшим — спаси ее Господь — оказалось то, что Элисса жаждала повторения. Адриан бывал груб, властен, эгоистичен, но в минуты их полной близости ему удавалось вынуть душу из ее тела.

Ради всего святого — чем он пленил ее, этот дьявол в человеческом обличье?

Каковы бы ни были причины, она оказалась в его власти.

Элисса гадала, что он думает о ней, задался ли Адриан хоть на секунду мыслью о том, что они делают? Он вынудил ее удовлетворять свои прихоти, словно Элисса была продажной женщиной, он овладел ею с безжалостной настойчивостью, и все же она чувствовала, что небезразлична ему. Это ощущалось в каждом его прикосновении, в каждом поцелуе, в том, как ласков он бывал, утолив свое вожделение. Адриан видел, как она кокетничала со Стейглером, и не сумел скрыть гнев.

Он мог бросить Элиссу вчера вечером, когда она стала ему не нужна. Будь он тем бессердечным человеком, каким притворялся, он бы так и сделал. Вместо этого он оградил ее от сплетен, которых иначе было не избежать, и отвез домой.

Элисса посмотрела в книгу, которую читала, — это был «Титан» немецкого автора Жана Поля — и вдруг осознала, что потеряла нить повествования. Чтобы уловить смысл, ей пришлось бы вернуться назад и перечесть последние пять страниц. Она не стала этого делать, лишь вздохнула и отложила книгу.

Часы с циферблатом из золоченой бронзы, стоявшие на каминной полке, подсказывали, что приближается время ужина. Сад за окном погрузился во тьму, и по гаревой дорожке шагал фонарщик, зажигая огни.

Элисса расправила плечи. Пусть она трусиха, но этого никто не узнает. Поднявшись с дивана, она пересекла спальню и позвонила горничной, собираясь одеваться к ужину.

Может быть, стоит сказать ему правду? Эта мысль уже в который раз за последние две недели явилась Элиссе, когда она занимала свое место за длинным, покрытым льняной скатертью столом наискосок от Адриана. Она уже не сомневалась, что полковник непричастен к измене и шпионажу. Адриан мог быть груб. и несдержан, но он был человеком чести и, насколько она могла судить, беззаветно предан долгу.

Может быть, если Элисса расскажет ему правду о себе и о том, зачем приехала, он сумеет ей помочь.

Она повернулась к нему и почувствовала взгляд его страстных пронизывающих глаз, в которых светилось участие. В салоне, где гости собирались к ужину, он был сама галантность, делал вид, что не замечает легкого румянца у нее на щеках, держался истинным джентльменом, хотя взгляд выдавал его мысли, в которых не было и следа благопристойности.

Что скажет Адриан, если она отдаст ему письмо, которое Карл отправил ей и матери? Поверит ли он, поможет ли? Бог свидетель, Элисса совсем не умеет ловить шпионов, зато Адриану, казалось, по плечу все, за что бы он ни взялся.