Опасные удовольствия

Константин разочарованно поник, как осенний лютик.

– Эх, а я-то разогнался!

– А Дирли-Ду, конечно, согласилась бы, – улыбнулся Пряжников. – Еще та авантюристка. И все ей сходит с рук.

Капитан расстроенно молчал, думал о чем-то своем.

Когда женщина перестает просить денег или требовать безостановочных признаний в любви и обещаний скорой женитьбы, она становится безмерно привлекательной.

Уже несколько дней Роман чувствовал удивительную легкость в общении с Олей. В поведении подруги наметились неуловимые изменения, и это очень ей шло. Сначала Роман даже не понял, что случилось, просто окунулся в ощущение свободы и окрыленности. Ольга была весела, необременительна, она прекратила свои обычные подталкивания в сторону ЗАГСа и церкви, уже не останавливалась многозначительно возле каждой витрины со свадебными платьями и не подсовывала Роману с продуманным восторгом и умилением картинки, на которых кудрявые лупоглазые младенцы рекламировали памперсы или овсяную кашу.

А в очередной приезд в загородный дом Алекса, где отмокала в горячем бассейне новая нимфетка Шепарева – раскаленная толстогубая мулатка Синтия, Ольга появилась в таком вызывающем купальнике, что мужчин временно парализовало. Новая Ольга безоговорочно затмила шоколадную русалку, устроила смертельный канкан на воде и окончательно свела с ума Алекса. Роман молчаливо изумлялся, друг Шепарев открыто заигрывал с разбушевавшейся красоткой и обстреливал ее игривыми намеками.

– Если ты не собираешься на ней жениться, отдай мне, – сказал Алекс озадаченному Роману. Вдали на лужайке Оля и Синтия играли в бадминтон. – Я сам на ней женюсь.

– Ты?! Ортодоксальный полигамист?!

– Нет, правда. Всех перепробовал, всех цветов и конфигураций, и пришел к мысли – хочу только русскую. Возьму и женюсь.

Роман задумался. Что-то похожее на ревность шевелилось в груди. «Ну конечно! Она ведь именно этого и добивается, – радостно понял Шухов. – Очередная уловка. Сейчас я, по сценарию, начну дико ревновать и наконец-то осознаю, как она мне дорога!»

– И я на Ольге не женюсь, и ты не женишься, – ответил Роман. – Да и вообще вряд ли кто-нибудь. Есть одно существенное препятствие.

– СПИД, что ли, уже подцепила? – заинтригованно спросил Алекс. – Как же ты с ней тогда?

– Нет, она здорова. Но в качестве жены абсолютно непригодна.

– Все ты усложняешь, Рома! Девчонки, я иду к вам! – крикнул Алекс и устремился на лужайку. Там он схватил хохочущих девиц и повалил их на вечнозеленую траву.

Роман со спокойной улыбкой наблюдал.

Андрей Пряжников не влетал в кабинет Вячеслава Куницына на гнедом скакуне и не бил президента «Ойлэкспорт интернешнл» по голове палицей, но эффект был тот же: Вячеслав Матвеевич, очевидно, был потрясен первым вопросом детектива, потому что пару минут собирался с мыслями.

– Повторить вопрос? – доброжелательно спросил Андрей. – Вы не расслышали?

– Я не глухой, – убедительно посмотрел на сыщика Куницын. – Я просто удивлен. Почему вас интересует какая-то Алена Дмитриева? Ведь мы должны говорить о Глебе Батурском.

– Совсем не какая-то, – обиделся Андрей, – а очень хорошо вам знакомая. Ну ладно, давайте говорить о Батурском, если воспоминания об Алене так терзают вам сердце… – махнул он рукой.

Сегодня утром Пряжников был поразительно сговорчив: ночью он удачно исполнил роль одеяла для Дирли-Ду. Проникновение в роль было полным, слияние с образом – потрясающим, трактовка – талантлива и неординарна. Андрею было чем гордиться. Умиротворенный, он и на Куницына смотрел нежно и по-доброму.

А Вячеслав Матвеевич опять недоуменно вопрошал:

– Что я должен говорить о Батурском?

– Ну, вам виднее, – пожал печами Андрей. – Скажите хоть что-нибудь… Но можете вообще ничего не говорить.

«Кретин, что ли?» – с подозрением посмотрел на сыщика Куницын. По мнению президента, допрос должен был вестись совсем иначе.

– Вам уже удалось очертить круг подозреваемых в убийстве?

– Удалось. Круг или треугольник. Или даже квадрат. И не подозреваемых, а убийц.

Андрей многозначительно смотрел на визави и не спешил задавать ему вопросы.

– А с чего вы взяли, что Алена Дмитриева мне хорошо знакома?

– А разве нет? – резко парировал Пряжников. Куницын опустил взгляд в бумаги.

– Коньяку? – нашелся Вячеслав Матвеевич. Нужно было выравнивать ситуацию, она не нравилась президенту. Странная манера Пряжникова вести разговор сбивала его с толку.

– Коньяку! – с тихим восторгом согласился Андрей. – Наливайте скорее, а то я некстати вспомню, что я при исполнении служебных обязанностей. А вы уже вступили в права наследника?

– Простите?

– Я насчет коллекции коньяка, которую вам завещал Глеб Николаевич.

– Откуда вы знаете про это? – Сыщик не переставал изумлять Куницына.

– Виола Батурская сказала. Так, Вячеслав Матвеевич, я с горечью вынужден констатировать, что ни на один мой вопрос я не получил ясного ответа. Давайте начнем сначала. Ваш коньяк великолепен. Все, пожалуйста, об Алене Дмитриевой. Куницын пожал плечами: