Опасные желания

Как она сможет еще двенадцать месяцев оставаться под одной крышей с мужчиной, перед которым не могла устоять? Она не сможет жить с ним в одном доме и не заниматься с ним любовью. От одного его прикосновения Арли охватывали такие трепет и жажда, что она больше себя не помнила. Она не может здесь оставаться. Но что же тогда делать?

Арли открыла скрипучие ворота. Ступила на каменную дорожку и прикрыла за собой створки — скрип был впечатляющим, как финальный аккорд. Она сама это сделала — позволила, чтобы случился этот роман, а теперь должна его прекратить.

Арли вошла в особняк, прошла по длинному коридору, вспоминая тот день, когда сюда приехала. Как легко она поддалась чарам своего опекуна. Как старалась ему угодить, больше всего на свете желая получить его одобрение.

Она получила намного больше.

У двери кабинета Доминика Арли остановилась, набрала полную грудь воздуха, а потом медленно выдохнула. Она подняла руку, чтобы постучаться, но тут дверь распахнулась.

— Ты рано сегодня встала, — сказал Доминик, встречая ее поцелуем.

Арли закрыла глаза, вдыхая его запах. Ее сердце учащенно забилось, когда он притянул ее к себе, а его поцелуй стал более страстным.

— Я пришел к тебе в комнату сегодня утром, — хрипло прошептал он. — Но ты уже ушла.

Доминик ногой захлопнул дверь кабинета, и Арли с грустью поняла, что опять поддается его чарам.

— М-м, ты так вкусно пахнешь.

Он дотронулся до ее волос, развязал ленту, пропуская ее густые кудрявые пряди между пальцами. Потом стал нащупывать пуговицы у нее на спине, но Арли схватила его за руку:

— Нам нужно поговорить.

Темная бровь взметнулась вверх:

— А это не может подождать? — поинтересовался Доминик, лаская языком ее ухо.

Арли покачала головой, отступила на шаг и вздрогнула, наткнувшись на дверь:

— Нет, мы должны поговорить сейчас.

Отбросив игривость, Доминик устало на нее посмотрел:

— Хорошо, я весь внимание.

Он жестом предложил Арли сесть, и с каждым шагом, который приближал ее к дивану, ее все больше охватывало ощущение надвигающейся катастрофы. Как он воспримет новость? Обрадуется? Испытает облегчение? Разозлится?

Сев на диван и выпрямив спину, она прокашлялась и сказала:

— Как ты знаешь, Дэниел просил моей руки.

Доминик кивнул:

— Конечно, мне это известно.

— Я много об этом думала… и решила, что мне лучше всего принять его предложение.

Глаза Доминика опасно сузились. Он подался вперед:

— Что?!

— По-моему, так будет лучше всего. Ты должен признать: то, что происходит между нами, длится слишком долго. Об этом все узнали. И я думаю, чтобы прекратить все разговоры, мне следует выйти за Дэниела.

Доминик так резко поднялся, что кресло, в котором он сидел, со стуком грохнулось на пол. Он провел рукой по волосам, при этом глаза его сверкали от ярости. Тишина опустилась на них, как тяжелый туман, но Арли молчала, смотрела на него и ждала.

Рочфорд подошел к окну и несколько минут смотрел в него, мускул на его подбородке нервно дергался. Доминик был в гневе. Когда он остановился прямо перед ней, на его лице застыло такое выражение, что Арли даже испугалась:

— Ты хочешь сказать, что решилась на этот брак? — В его голосе прозвучало искреннее недоверие.

Арли кивнула.

— Ты любишь его?

— Конечно, нет. Но у меня нет выбора.

Губы Доминика сжались:

— Могу предложить тебе альтернативу.

В сердце Арли моментально вспыхнула надежда:

— Какую?

— Будь моей любовницей.

У нее было такое чувство, словно ее наотмашь ударили по лицу:

— Любовницей? — задохнулась она.

— Да. Я обеспечу тебе хорошую жизнь, Арли. У тебя будет все самое лучшее.

Не женой, а любовницей. После того как ее мать бросила ее отца, пожертвовав всем ради связи с мужчиной благородного происхождения. Но всего несколько месяцев спустя он нашел другую, которая больше пришлась ему по душе, а мать Арли выгнал на улицу, отобрав у нее драгоценности, платья, карету, не оставив ровным счетом ничего. Оказавшись без гроша в кармане, она вновь стала продавать свое тело и через год умерла. Многие полагали, что она умерла от пьянства, пытаясь залечить спиртным разбитое сердце. Арли не повторит ее ошибки.

— Арли?

Она подняла на Доминика глаза, отчаянно желая запомнить его таким, каким он был сейчас — высоким, смуглым, красивым, греховным, совершенно неотразимым. Она покачала головой:

— Я не могу принять твое предложение.

— Почему? — процедил Доминик сквозь стиснутые зубы.

— Ты быстро от меня устанешь.

— Я никогда от тебя не устану.

— Я хочу выйти замуж.

— Ты знаешь, что этого я тебе предложить не могу.

Арли не стала спрашивать почему. Она знала ответ. Из-за того, кем она является на самом деле. То, что ее принимали в обществе, ничего не значило. Главное, что в ее жилах не было ни капли голубой крови, а значит, она недостаточно хороша для графа.

— Я знаю, что у вас есть поместье в деревне, милорд. Я просила бы вашего позволения пожить там. Думаю, так будет правильно, пока все не успокоится.