Опасные желания

– В нем была розовая свечечка! Из тех, которые сделал папа. Она осталась лежать в сарае.

Как же папина свечка оказалась на шоколадном торте? Мама тоже была озадачена.

– Можешь принести ее, Эллери? Мне нужно приниматься за бобы, а то никакого ужина у нас не будет.

Я выскочила на улицу и тут же налетела на темную фигуру, спешившую к нашему дому.

– Я его убью, клянусь, убью! – прорычал Сайрус Дэнфорт, схватив меня за плечи. – Где он?

Воздух застыл у меня в легких. Похоже, отец Ребекки узнал ее тайну.

– Не знаю… Отпустите!

Его длинные, криво обрезанные ногти впились в мои рукава, как зазубренные лезвия. Я попыталась высвободиться, но его изуродованные подагрой пальцы вцепились мне в руки, как птичьи когти. Я уже чувствовала, что останутся синяки.

– Уверен, он где-то прячется, гадюка этакая, – прорычал Сайрус, брызгая слюной. В левом глазу у него лопнул сосуд, расползаясь красным пятном и придавая ему безумный вид.

– Что все это значит? – взревел папа, возникнув у меня за спиной. На нем была самая широкополая шляпа, а на плече висела холщовая сумка. Он ходил в поле собирать цветочные семена. – Отпусти мою дочь! – рявкнул он, сбрасывая с плеча сумку. Шляпа тоже упала и закатилась под крыльцо.

Сайрус еще сильнее сжал мою и без того ноющую руку. Я попыталась вырваться, закусив губу, чтобы не расплакаться. Папа с яростным криком оттащил Сайруса от меня и оттолкнул его во двор. Тот споткнулся, попытался удержаться на ногах, размахивая руками, но все же рухнул в подсохшую на солнце грязь, ударившись головой о землю. На секунду мне показалось, что его глаза сошлись у переносицы. Крякнув, он поднялся на ноги и двинулся на папу, осыпая его такими ругательствами, каких я никогда раньше не слышала. Папа отпихнул меня к дому и увернулся от удара.

– Спрячься внутри, Эллери, – велел он, подняв руки и растопырив пальцы, готовясь защищаться. – Живо!

Я попятилась к заднему крыльцу – это был ближайший вход, – когда Сайрус, с трудом удерживая равновесие, накинулся на папу, занося кулак для удара. Папа отскочил в сторону, уклонившись от первого удара, но не успел нанести ответный. Сайрус повалил его и ударил левой в живот.

– Папа!

– Хватит! – раздался еще чей-то голос, а затем прогремел выстрел, словно рассекая воздух. Мы все замерли и обернулись. На крыльце стояла мама с ружьем в руках, нацеленным в небо.

– Оставь в покое мою семью, Сайрус Дэнфорт.

– Ну уж нет!

Мама направила дуло на него и прицелилась.

– Отойди от моего мужа, – приказала она. В каждом слове звенела угроза.

После напряженной паузы Сайрус отступил и отряхнул штаны, как будто только что мирно сидел на травке на церковном пикнике.

– Ладно, Сара, пусть будет по-твоему. Я попрошу Старейшин разобраться с ним – с этим никчемным куском мяса, который вы называете сыном.

Папа, покачиваясь, приподнялся.

– Старейшин? – повторил он и рассмеялся. Это был громкий дикий хохот, поднимавшийся откуда-то из глубины. Кровь, сочившаяся из разбитого рта, окрашивала зубы в красный. – Ты явился на мою землю, напал на мою дочь – и после этого пойдешь к Старейшинам? На каком основании? Сэм тебе ничего плохого не сделал.

Сайрус издал резкий лающий смешок.

– Ничего? Он разбил сердце моей дочери и уничтожил наши припасы на зиму. Это, по-твоему, «ничего»? – Сайрус с ненавистью плюнул папе под ноги.

Лицо отца помрачнело.

– Черт возьми, Дэнфорт, о чем ты?

– Моя кладовка… Как будто ты сам не знаешь. Он ее всю разнес. Банки с мукой и сахаром опрокинуты – все на ветер. Патока разлита, бобы разбросаны, полный бардак.

– Мне очень жаль, Сайрус. Но ты же нас знаешь. Знаешь меня. Мы бы никогда…

– Я думал, что знаю, Даунинг. – Дэнфорт покачал головой, как будто ему противно было на нас смотреть. Казалось, его взгляд никак не найдет, на чем остановиться, мечется, как пушинка одуванчика на ветру. – Поначалу я решил, что это твой мальчишка один постарался, но теперь задумался… Если ты надеешься, что, попортив мои запасы, заставишь меня проголосовать за то, чтобы мы отправили этот проклятый обоз, ты жестоко ошибаешься. У меня есть деньги – много денег, – и я скорее скуплю весь магазин Макклири и оставлю весь город голодать, чем пойду на поводу у таких, как ты.

– Это ты ошибаешься, – тихо проговорила мама, качая головой. – Никто в моей семье ни за что бы так не поступил. Ты неправ.

Сайрус оскалился:

– Насчет вашего мальчишки я точно не ошибаюсь. Жаль, что ошиблась она.

Папа нахмурился, явно озадаченный этими словами.

– Она? Это кто?

– Моя Ребекка.

– С чего вдруг Сэмюэлю вредить Ребекке? Он ухаживал за ней все лето.