Опасный ангел (СИ)

Это точно. По широким коридорам вуза передвигаюсь с опаской: если случайно столкнусь с Данилой, точно умру на месте. Не хочу его видеть, не представляю, как смотреть в глаза его бессовестные!

— Цель не обнаружена, путь свободен, — сообщает подруженька. — Однако есть плохая новость: припёрлась Наумская. Явилась не запылилась!

— Эх, ну зачем! Не могла поболеть ещё пару недель?

— А ты безжалостная, — смеётся Зоя.

Наумская отсутствовала полмесяца, говорят, болела гриппом. А я уже привыкла, что на занятиях ко мне никто не цепляется, не комментирует мои ответы, не обсуждает внешность…

Сейчас опять начнётся.

— Лер, а вдруг это Наумская всё придумала? Если это она, я собственноручно ей патлы повыдёргиваю! — воинственно заявляет Зойка.

— Да ну! Маргоша совсем не дура. Всё же можно заскринить. Нам бы это сразу кто-нибудь принёс.

— И что? Ты бы в суд пошла с этими скринами?

— Ну, хотя бы к декану…

Пока Марго травит меня устно, я никому ничего не докажу. Но скрины из чата уже какой-никакой документ. Мажорка не стала бы подставляться, публикуя в сети откровенную клевету.

На парах Наумская издали сверлит меня презрительным взглядом и то и дело начинает шептаться с фаворитками. Понимаю, почему она опять недовольна. Я для неё классовый враг, Маргоше противно, что плебейка посмела занять место в аудитории, где учатся избранные. А теперь я ещё и приоделась. Для Марго это нож в сердце…

Вероятно, она увидела во мне конкурентку. Раньше, когда я одевалась в обноски, мне и в голову не пришло бы сравнивать себя с нашей звездой. Но сейчас, когда я вся такая модная, ещё вопрос, кто выглядит лучше.

В перерыве выхожу в коридор, и спесивая брюнетка тут же перегораживает путь.

Когда она от меня отлипнет?! Достала!

— Надо же, как тебя приодел тот мужчинка на крузере! — гаденько ухмыляется Марго.

Сразу понимаю, что речь идёт о Геннадии Андреевиче. Наверное, кто-то из информаторов мажорки видел нас вместе две недели назад и сразу ей доложил.

Однокурсница стоит рядом, покачиваясь на высоченных шпильках. Она в ботфортах и тёмно-синем коротком платье с белым отложным воротником. Наряд провокационный — Марго изображает из себя скромную ученицу, но выглядит при этом развратно. Вообще-то, странно в таком виде разгуливать по универу. Но разве ей кто-то сделает замечание? Барышня принадлежит высшей касте, ей всё позволено.

Она достаёт айфон, листает галерею и задумчиво рассматривает фото.

— А цветы неплохие, — комментирует стервочка и показывает мне снимок: я стою около чёрного внедорожника с красно-жёлтым букетом в руках. Рядом возвышается Геннадий Андреевич.

Кто-то успел нас щёлкнуть. Да что ж такое!

Как мне учиться в этом вузе? Такое ощущение, что на меня устроили облаву! Думаю, фотография всплыла бы ещё раньше, если б Наумская не заболела. Пока она сражалась с гриппом, ей было некогда заниматься моей персоной.

— Лер, а тебе самой не противно трахаться с таким жирным и старым? — сочувственно интересуется она.

И тут я вскипаю.

— Слушай ты, сучка… Не смей говорить обо мне гадости, ясно?

Пугаюсь собственного голоса — из горла со свистом вырывается шипение, словно я не человек, а змея. И я действительно ощущаю себя коброй, готовой сделать смертельный бросок. Нервы натянуты струной, все мышцы в напряжении. Ещё миг — и взорвусь от ярости, глаза застилает красной пеленой.

Всё, что со мной случилось, всё, что я пережила за последний месяц, выплёскивается из меня сгустком бешеной энергии — это и обида, и гнев, и ненависть.

Маргарита в ужасе отшатывается. Очевидно, она кожей ощутила мою ярость, почувствовала, что сейчас я стала опасна. Она испуганно пятится, и у неё вдруг подворачивается каблук… В следующее мгновение Марго с грохотом падает на пол, сверкая ляжками.

Я ошарашенно смотрю на поверженную противницу, понимаю, что эта дура очень сильно ударилась. Вся моя злость внезапно куда-то испаряется, мне уже жаль Наумскую. Я не хотела, чтобы она разбилась.

А к потерпевшей уже подлетели подружки и несколько парней. Маргошу отковыривают с паркета, возвращают в вертикальное положение, начинают утешать.

— Ой, как же больно! — рыдает она. — Эта тварь меня толкнула! А если бы я затылком ударилась?! Господи! Набрали всякого отребья, теперь здесь опасно! Всё, Лаврова, тебе конец. Ты меня избила, я это так не оставлю!

Травмированная принцесса уезжает домой в сверкающем лимузине с водителем, и три дня не появляется на занятиях. А я ощущаю себя так, будто надо мной на тонкой струне подвешена каменная глыба — вот-вот сорвётся и рухнет прямо на голову. От меня мокрого места не останется…

— Ты, Лаврова, конечно, молодец, — подливают масла в огонь Риткины подружки. — Зачем руки распускаешь? У Риточки сотрясение мозга, ей скорую вызывали, она обследование проходила.

Час от часу не легче! Что же со мной теперь сделают? Как я докажу, что не прикасалась к этой крысе? Но её фаворитки подтвердят любой Риткин бред — например, могут сказать, что я запинала Наумскую ногами и едва не сломала ей рёбра.