Опасный ангел (СИ)

Однако Данила каждый раз останавливается, он играет со мной, будто проверяя, до какого состояния способен довести. Его прикосновения сплетаются в огненный кокон, который окутывает меня. Я то взмываю в небеса, то срываюсь в пропасть, наполненную розовыми лепестками. Я уже себе не принадлежу и полностью растворилась в невероятных ощущениях.

— Какая же ты отзывчивая… Чудесная…

— Милый…

— Подожди, надо одеться, — вдруг говорит Данила.

— Одеться? — удивлённо распахиваю глаза, но вскоре понимаю, что имелось в виду.

Шуршит, а потом летит в сторону серебряная упаковка презерватива.

Закончив «облачение», Данила возвращается ко мне, разводит мои бёдра в стороны, спускается вниз, и вот уже его пальцы заменил язык, который творит нечто потрясающее. Я только что боялась показаться голой перед молодым мужчиной, а сейчас он уже целует и облизывает меня внизу, придавив разведённые колени к матрасу. Выгибаюсь и вздрагиваю вслед за движениями его языка.

И снова Данила замирает в самый острый момент, когда я уже почти… уже вот-вот…

Что же он со мной делает?! Я так больше не могу!

Распирающее томление в промежности становится невыносимым, я уже готова умолять любимого избавить меня от этой сладкой тяжести.

— Пожалуйста… Не останавливайся… — шепчу, задыхаясь.

В ответ на мой призыв Данила нависает надо мной, и в следующую секунду одним уверенным и неотвратимым движением входит в меня. Резкая боль пронзает всё тело, это невозможно выдержать, ужас накрывает с головой, и я начинаю судорожно метаться. Пытаюсь оттолкнуть Данилу, но он не отпускает, наоборот входит ещё глубже и сдавливает меня железными тисками.

— Сейчас всё пройдёт… Потерпи немного, малыш…

Наши тела соединились до отказа, они сплавились в одно целое. Данила выжидает несколько мгновений, и по испарине, выступившей у него на лбу, я понимаю, что ему сейчас нелегко. Наверное, природный инстинкт подстёгивает его безжалостно вколачивать член в добычу, но он не хочет ещё больше травмировать меня.

Постепенно боль отступает, она словно растворяется в волнах возбуждения. Ведь за секунду до того, как Данила расправился с моей девственностью, я почти приблизилась к границе оргазма.

Тянусь к милому губами, и он с готовностью завладевает моим ртом и одновременно возобновляет движения бёдрами. Первые несколько фрикций ещё отзываются тупой болью, но потом всё перекрывает горячий поток возбуждения, который поднимает меня всё выше и выше, пока перед глазами не вспыхивает разноцветный фейерверк.

С глухим рычанием Данила тоже взрывается оргазмом, я чувствую, как внутри меня содрогается его член. Некоторое время мы лежим обнявшись, и я не могу говорить, боюсь заплакать от шквала нахлынувших чувств. Сердце плавится от любви к моему мужчине. Он удивительный, бесподобный, самый лучший!

Хочу, чтобы мы всегда были вместе.

*****

Ещё несколько минут лежим и обнимаемся, это момент нежности и умиротворения. Пальцем рисую узоры на груди Данилы, он дышит мне в макушку, гладит по волосам, щекочет ухо…

Привыкаю к своему новому качеству: наверное, это смешно, но я испытываю гордость, осознавая, что стала женщиной. Теперь я совсем взрослая.

Вдруг с ужасом подпрыгиваю, стаскиваю одеяло и даже пытаюсь сдвинуть Данилу.

— Что, куда, зачем? — делает круглые глаза мой мужчина. — Ты чего подорвалась, солнце?

Это я испугалась, что мы испортили роскошное постельное бельё. По крайней мере, у себя на внутренней поверхности бёдер обнаруживаю следы крови.

Но простыня в порядке. Фух, пронесло!

— Да о чём ты переживаешь, глупышка, — смеётся Данила и с удовольствием снова растягивается на кровати. — После нас придёт клининг и всё тут уберёт. У Демьяна Андреевича даже и мысли не возникнет, что мы в его спальне нагло дебоширили. В смысле, занимались любовью.

— Правда? — недоверчиво смотрю на красавчика, который на фоне тёмно-синих блестящих простыней выглядит как итальянская скульптура Эпохи Возрождения. Настолько хорош. Кажется, в его теле нет ни одной непрокачанной мышцы. И ни грамма жира.

— Правда. Я ведь напросился в гости, только чтобы показать тебе аху… бомбический вид из окна.

— Ой… А мы… — хлопаю ресницами.

— А мы, бессовестные, не оправдали оказанного доверия, — серьёзно говорит парень. — Устроили тут полный разврат.

Наконец до меня доходит, что Данила прикалывается. Он со смехом хватает меня за руку и тянет обратно в постель, начинает тискать и целовать.

— Малышка, пойдём сполоснёмся, а потом посмотрим, что у миллиардера в холодильнике.

Снова скручиваю волосы в узел, и мы отправляемся в душ. Там неторопливо и нежно намыливаем друг друга пеной, я с удовольствием скольжу ладонями по твёрдым мускулам и упиваюсь мыслью, что это мой мужчина.

Однако потенциал двадцатидвухлетнего парня очень трудно исчерпать. Такое ощущение, что нас в душе не двое, а трое. Третий — эрегированный до гранитного состояния член Данилы, который стоит, как говорится, на полдвенадцатого.