Опасный беглец. Пламя гнева

Толпа всё еще стояла под дверьми дома. Мальчишки прыгали и вертелись под окнами, мужчины кричали и трясли кулаками.

Лела шла прямо на толпу.

— Что вы здесь собрались, пучеглазые! — храбро закричала Лела. — Кого вам тут надо в пустом доме?

— Здесь прячут неверных! — закричал молодой парень с крашеной кудрявой бородкой. — Давай их сюда, мы расправимся с ними!…

— Что? Вы не умеете отличить своих от чужих? — держа Дженни за руку, Лела шла прямо на толпу. — Или вы уже набрасываетесь на махраттских детей?

— Нет, детей мы не трогаем, — несмело сказал парень с кудрявой бородой.

— Так чего же вам тут надо, сыны лягушек?… Идите прочь!…

Но толпа не расходилась.

— Девчонка чересчур смела! — закричала в толпе мусульманская женщина. Из прореза в белой кисее, прикрывающей ее лицо, на Лелу глядели черные, расширенные ненавистью глаза. — Девчонка чересчур смела!… Нам верные люди говорили: в этом доме прячут ферингов.

— Кто вам сказал это?

— Один старик на базаре.

— И вы знаете этого старика?

— Нет! — раздались голоса. — Нет, нет, он недавно в нашем городе… Мы его не знаем.

— И верите чужому старику? — звонче прежнего закричала Лела. — Верьте лучше своим глазам!…

Она распахнула двери дома на обе половинки.

Несколько человек заглянуло внутрь.

— Нет! Там никого нет! — раздались голоса.

Но Лела не отступала.

— Смотрите лучше! — кричала Лела. — Разве наши брамины станут прятать англичан? Они ненавидят их так же, как вы, мусульмане, и еще больше. Разве у нас, индусов, саибы не душили голодом детей, не угоняли наших отцов в чужие земли так же, как и у вас? Разве в храмах у нас на головы саибов весь народ не призывает чуму, язвы и всяческую погибель?

— И слепоту, и спазмы, и трясучую болезнь!… — подхватили в толпе. — Мы молимся о том же в нашей мечети.

— Будь они прокляты, губители наших детей! — заплакала женщина в кисейной чадре.

— Девушка права! — сказал пожилой мусульманин. — Какой человек в нашей стране, будь он индус или магометанин, по своей воле даст приют офицеру ферингов? Идите с миром, люди!… Здесь нет наших врагов.

Толпа расступилась.

Лела вывела Дженни из тихой улицы на широкую площадь.

Они прошли напрямик через площадь и свернули в боковую улицу. И тут Дженни увидела того самого старика в высокой шапке, который показался в ее окне утром. Он стоял в конце улицы и смотрел на них.

Дженни остановилась.

Старик тотчас свернул в какой-то переулок.

— Тот самый! Тот самый старик! — сказала Дженни.

— В высокой шапке? Белые язвы на щеках? — спросила Лела.

Страх, настоящий страх проступил в глазах девушки. Но она тотчас поборола себя.

— Пойдем! — сказала Лела.

Она провела Дженни пустынными переулками в большой сад, оттуда — во двор европейского здания. Это был дом английской резиденции, занятый повстанцами.

— Здесь стоит наша стража, — сказала Лела. — Не бойся ничего, тебя здесь никто не тронет.

Как потерянная, бродила Лела в тот день по улицам Дели.

«Старик здесь!… Зачем он пришел в Дели? Что ему здесь надо?»

Процессия мусульман шла через площадь. Закутанные в белую ткань люди били себя в грудь, падали на землю, вскакивали и кружились на месте.

— Ал-ла-а-лиллах-ияхсан!…

— Ияхсан-ияхсен… Ал-ла-ла!…

Лела видела блестящие воспаленные глаза молящихся, слушала их резкий гортанный крик.

Может быть, это старик шепнул мусульманам, будто индусы прячут англичан в оставленном доме?…

Народ в Дели горяч и легковерен. Довольно иногда одной малой искры, одного неосторожного слова, чтобы поссорить горожан между собою.

«Зачем старик пришел в крепость?» — Всё та же мысль томила Лелу.

«Сказать отцу?…» Но, боже мой, до меня ли отцу сейчас?… У него довольно дела и без этого старика».

Глава тридцатая СНОВА ШОТЛАНДЕЦ

Дженни осталась одна. Она посидела, прислушиваясь. Кругом было тихо.

Кажется, больше никого не было в этом легком бамбуковом домике садовника или слуги, куда привела ее девочка-индуска.

Ползучие растения заплели стену домика до самой крыши. Дикий виноград перебросил ветви с крыши на белую каменную ограду, замыкающую сад бывшей резиденции с южной стороны.

Над этой оградой Дженни видела мощную стену из тёмно-красного песчаника и угол высокой башни. Какое-то большое здание примыкало непосредственно к саду резидента.

Это был дворец Бахадур-шаха.

В домике было тихо. «Неужели я тут одна?» — подумала Дженни.

Тихий визг послышался за бамбуковой дверью.

Кто-то осторожно царапался под дверью, тихо, но настойчиво раздвигал полые бамбуковые дверных створок. Потом какой-то большой уродливый черный комок подкатился к самым ногам Дженни.

— Сам! — обрадовалась девочка. — Значит, и мистер Макферней близко!… — Где же твой хозяин, Сам?

Пес выскочил во двор, оглядываясь на Дженни. Она пошла следом за собакой.

Сам побежал во второй двор, большой, нарядный, с фонтаном и солнечными часами посередине. Несколько сипаев сидело у фонтана. Сам бежал дальше, на мраморную террасу, к высоким резным дверям в большой двусветный зал. Дженни увидела носилки для раненых, сложенные у входа, белые мраморные колонны с золотой росписью и ряды легких бамбуковых коек между колоннами.