Опасный груз

Бабник небрежно пнул изрядно покалеченный череп невезучего сотрудника, или посетителя заправки и следя за тем, как тот катится по асфальту, равнодушно заметил:

– Говеное место. Прямо тут кореша моего грохнули.

– Когда? – напрягся Карат.

– Пять лет уже прошло. По годам немного, а по ощущениям – вечность. Заправка тогда оранжевой была, а не синей, но название не поменялось. Первый раз на нее попали сразу после перезагрузки. Там персонал еще не перекинулся и жрачка не испортилась. Я тогда хот-догов пожевал и оприходовал одну бабенку. Она уже никакая была, перекидываться собралась, не понимала уже ничего. Так что, время на уламывание и предварительные ласки тратить не пришлось. Не одобряю такое, ну а чего добру пропадать? На вид она ничего так, сочная была. А вот второй раз поимели моего кореша.

– А кто его?

– Да ты не нервничай, его за дело грохнули. За старые дела. А у нас теперь дела новые. Как тебе поездочка? Понравилось с нами кататься?

– Это какая-то особо безопасная дорога?

– С чего ты взял?

– С того, что мы несколько часов проехали, а я ни разу не слышал, чтобы Шахтер стрелять начал.

– Да этот девственник вечно патроны бережет.

– У вас тут что, зараженных вообще нет?

– Почему нет? Полно. Уж такого добра по Улью везде навалом.

Карат указал на обглоданные кости, валявшиеся возле ближайшей колонки:

– Следы мертвяков вижу, а вот самих мертвяков не вижу.

– Считай, что мы везучие люди. Да и дорога не из самых отстойных, тут ты прав.

– Мне показалось, или мы всё время на восток ехали?

– Не показалось.

– И долго так еще? Нам, как я понимаю, на юг надо.

– Да что ты говоришь, а я и не догадывался, – Бабник покачал головой и сплюнул на те самые кости. – Карат, ты или забыл, или не знаешь, что прямо и правильно в Улье – не одно и то же.

Из-за заправки вышел Чак, неспешно приблизился расслабленной походкой и доложил:

– Там, позади, «буханка» стоит. Возле нее три жмура.

Ничуть не напрягшись при столь криминальных новостях, Бабник небрежно уточнил:

– И что за жмуры?

– У каждого по пуле в башке, хрен их теперь узнаешь, я тебе не медиум. Буханку тоже не узнаю. Но разве их отличишь одну от другой? Все одинаковые. По виду, ребята совсем дешевые.

– И давно их вальнули?

– Я тебе не следователь.

– Темный ты тип, Чак, раз следователя с криминалистом путаешь. Но про медиумов что-то слыхал, значит, не совсем пропащий, потенциал есть. Что, неужто в голове ноль предположений? Не поверю.

– Да не знаю я, когда, но точно не только что. Кровь уже запеклась, но высохнуть не успела.

– Вот это уже получше. Буханку посмотрел?

– Да голяк там. Если и было что путевое, вынесли под ноль.

– Думаешь, гоп-стоп?

– Не, гоп-стоп так не делается. Тут не школьники сработали, тут попахивает профи. Ну и какой смысл профи валить тех, кто на такой развалюхе гоняет? На бомжах не подогреешься.

– Займись горючкой. А я тут с Каратом одну тему перетру, пока мотор над ухом не гудит.

С этими словами Бабник присел на бордюр, вытянул перед собой ноги, положил на них автомат, с наслаждением потянулся всем телом, хрустнув суставами и с ленцой протянул:

– Ну чего стоишь, будто ягодицы в бане намозолили. Падай рядом, говорить будем.

Карат упираться не стал, присел на тот же бордюр и бесстрастно сказал:

– Говори.