Опасный инстинкт

Сегодня предстоял очередной скучный день: они с компанией дружков-старпёров Омарова выбрались поиграть в гольф, а это значит три битых часа сидеть под палящим солнцем и делать вид, что ты в диком расстройстве от того, что твой морщинистый Скрудж промазывает мимо лунки.

Надвинув шляпу с широкими полями на глаза, Ева устало откинулась на шезлонге. Пассия Полетаева сегодня снова была не в духе — надув вареники, обмахивалась журналом, разгоняя раскалённый воздух.

— Я сделаю тебя сегодня, вот увидишь, — пригрозил Полетаев Сильвестру, обнажив в улыбке редкие жёлтые зубы. С его средствами он давно мог бы вставить себе челюсть из жемчуга, но почему-то продолжал упорно стареть, отталкивая неприятной внешностью. Его загар из красного постепенно превращался в плешиво-коричневый, что ещё отчётливее выделяло курчавые седые волосы, сплошь покрывающие дряхлеющее тело.

Еве однозначно повезло больше, чем этой болонке из силиконовой долины: Омаров хотя бы пытался молодиться.

— Григорий Емельянович! — Сильвестр поднял руку в приветственном жесте, встречая запоздавшего гостя.

Ева обернулась: из белоснежного лимузина юрко выбрался Сунь. Оскар придерживал открытую дверь и выглядел настолько шикарно, что челюсть свело.

Строгий костюм а-ля мистер Бонд идеально сидел по фигуре, тёмные очки-авиаторы скрывали глаза, но Ева кожей ощущала на себе его пристальный взгляд.

Она не хотела этого признавать, но скучала по нему, а позавчера, ужиная в том же ресторане, где они предались грешному совокуплению, даже прогулялась по коридору мимо мужского туалета, надеясь, что он снова будет ждать её там. Но его там не было. Это на удивление сильно задело и привело в уныние.

Хотя разве не этого она хотела? Она попросила его исчезнуть, и он исчез. А теперь он здесь, так близко…

— Как играем сегодня? Трисом или каждый за себя? — Сильвестр похлопал Суня по тщедушному плечу, направляясь к микроскопическому гольф-кару.

Ева скосила глаза на Оскара — тот сидел поодаль под брезентовым тентом, со скучающим видом пожёвывая травинку. Его нарочитое безразличие раздражало, и тут же взыграло уязвлённое женское самолюбие. Кажется, они не всё сказали друг другу тогда на пляже. Она забыла сообщить ему, что помимо нищеброда он ещё заносчивый кретин. И он, кажется, не извинился за то, что назвал её продажной девкой. Или он её так не называл? — прикусив губу, Ева нахмурилась. — Даже если и не назвал, то точно так подумал и обязан за это извиниться!

— Ева, чего ты там зависла? — обернулся Омаров, и с раздражением поманил её рукой к кару.

— Силя, прости, мне что-то нехорошо. Можно, я останусь здесь?

— Опять нехорошо? — нахмурился, но, заметив осуждающий взгляд Суня, расплылся в улыбке: — Наверное, это всё местный знойный климат. Она у меня сибирячка, — шепнул гостю, оправдываясь. — Сейчас я позвоню Герману, пусть отвезёт тебя обратно в отель.

— Не утруждайся, Оскар её отвезёт, — вмешался Сунь. — Оскар, будь добр, доставь молодую леди в целости и сохранности в "Резорт".

Ева ошарашенно округлила глаза, этого она уж точно не ожидала. Она думала остаться с ним здесь, в лаунж-зоне, но предложение Суня ей понравилось однозначно больше. Беседа тет-а-тет пройдёт явно продуктивнее.

Оскар молча поднялся и направился к лимузину. Открыв заднюю дверь, указал на салон приглашающим жестом.

— Береги себя, милая, — проворковал Сильвестр, разыгрывая перед будущим партнёром роль любящего мужа. Чопорный япошка с благоговейным трепетом чтил семейные традиции и уважение между супругами, приходилось временно играть по его правилам.

Ева вымученно улыбнулась и послала благоверному воздушный поцелуй, после чего три престарелых нувориша поплелись к гольф-карам. Позади них семенила «вареник», явно разочарованная тем, что не она первая придумала повод отмазаться от скучной прогулки.

Взяв с плетёного столика свой айфон и нахлобучив шляпу ещё ниже, Ева с боевым настроем направилась к лимузину. Главное, не показывать истинных чувств, ни к чему ему знать о том, что вот уже две ночи подряд она просыпается с озером в трусах, потому что во сне он делал с ней такое, о чём не принято говорить вслух.

— Вас в отель, госпожа Омарова? — с иронией проговорил Оскар, продолжая каменным изваянием стоять у раскрытой двери.

— Да, и пожалуйста, закрой перегородку — у меня аллергия на назойливых мух, — прошипела Ева, забираясь в салон.

Оскар сел на водительское кресло и завёл мотор, с лёгким гудением выехала чёрная непроницаемая заслонка.

Какой исполнительный, кроткий, прямо лучший послушник воскресной школы.

Автомобиль плавно тронулся и покатил по тесным балийским улочкам, Ева глазела в окно и кусала изнутри щёку. Вот же идиотка! И кому был нужен весь этот цирк? Сейчас он привезёт её к отелю, и там они точно не смогут поговорить — слишком многолюдно, много лишних ушей и глаз. Ещё эта чёртова перегородка... так у них был хотя бы шанс поговорить в пути. Хотя поговорить о чём?