Опасный круиз

В мрачном коридоре внизу нас встретил кладовщик. Он не говорил по-английски, но помощник эконома нам все переводил. Мы прошли через несколько кладовых, где стояли стеллажи, заставленные неимоверным количеством бидонов, коробок и мешков. Сотни банок кофе, пачек печенья и всех видов продовольствия. Часто нам приходилось идти гуськом, пробираясь по узким проходам, иногда попадались массивные двери. Я все время старалась, чтобы между мной и Эдвардом Верритоном оказывалось как можно больше людей.

Все выглядели заинтересованными и задавали вопросы, но я не испытывала ничего, кроме отвращения. Мне было тесно здесь, мной овладело чувство какой-то подавленности, больше всего я хотела сейчас оказаться наверху и снова ощутить дуновение свежего морского ветра. Но уйти не было никакой возможности. Я просто сгину в этом жутком и зачастую плохо освещенном лабиринте. Кто бы мог подумать, что на пароходе есть такое обширное пространство, абсолютно недоступное для большинства пассажиров?

Мэри сказала правду, в одних местах было страшно холодно, а в других слишком жарко. Я тащилась вперед, мечтая, чтобы все поскорее кончилось.

— Не правда ли, интересно? — спросила Пегги Стерлинг, обернувшись ко мне как раз когда мы преодолевали какой-то подъем; пол был очень неровный и скользкий.

— Да, я полагаю, — сказала я, думая о том, что наши проводники идут слишком быстро. Я начинала отставать, и это пугало меня. Мне не следовало надевать босоножки на высоком каблуке, ремешок на правой вот-вот грозил оторваться.

Это был действительно лабиринт. Часть группы, кажется пошла одной дорогой, а остальные — другой. Откуда-то издалека ко мне донесся голос помощника эконома: «Давайте попробуем держаться вместе. Обычно мы не водим такие большие группы». Охваченная нарастающей паникой, я заторопилась вперед.

Я сделала неловкое движение, и ремешок все-таки не выдержал — босоножка отлетела куда-то в сторону. Я наклонилась, чтобы поискать ее, и услышала позади звук шагов.

Что-то предупредило меня об опасности, и я попыталась встать, чтобы оглядеться. Потом, кажется, меня ударили по затылку. И наступила непроглядная тьма.

Глава 14

Чарльз ничему не верит

Очнулась я в своей каюте. Я лежала на застеленной кровати, и каюту через иллюминатор заливал солнечный свет. Рядом, склонившись надо мной, стояли врач и миссис Верритон.

Моя первая смутная мысль была о том, что миссис Верритон выглядит лет на девяносто. Ее белое как мел лицо было изборождено глубокими морщинами.

— Она приходит в себя! — воскликнула миссис Верритон высоким срывающимся голосом. — О, слава богу! Мне уже не верилось, что она жива.

— Жива и здорова! — ободряюще сказал врач. — Правда, голова у нее, наверное, раскалывается. Как вы себя чувствуете, мисс?

— Не знаю. Что с-случилось? — спросила я. Но я и так уже все вспомнила.

— Очевидно, у вас слетела туфля, вы споткнулись и, падая, как-то ударились затылком о металлическую стойку, — объяснил врач. Я подняла руку и стала ощупывать голову — там все страшно болело, но крови вроде не было.

— Вы всех здорово напутали, но ничего страшного, по-моему, не произошло. Стюард сейчас приготовит вам постель; если вы спокойно полежите и отдохнете, то через пару дней все будет в полном порядке.

— Я не хочу в постель, доктор! — с большим трудом мне удалось сесть. Я испытывала настоящий ужас при мысли о том, что останусь одна в этой маленькой каюте — без друзей, без Чарльза. Наедине со своими мыслями.

— Но, милая моя девочка, иначе нельзя. У вас может быть слабое сотрясение. Если мы задернем занавески, вы…

— Пока стюард стелет постель, она может побыть у нас, — предложила миссис Верритон. И, несмотря на мои протесты, они взяли меня под руки и помогли перейти по коридору в другую каюту.

— Я прослежу, чтобы она легла в постель, — сказала миссис Верритон, и доктор кивнул.

— Прекрасно. Ей хорошо бы выпить очень горячего и сладкого чаю.

Пока я лежала на кровати миссис Верритон, она беспокойно расхаживала туда-сюда по каюте. Она, кажется, не знала, что сказать, а я была погружена в размышления. Я не спотыкалась, уж в этом-то я уверена. Там сзади точно кто-то был.

Дверь открылась и вошел мистер Верритон.

— Врач обещает, что с вами все будет в порядке, — сказал он. — Вам не повезло, Джоанна, а все потому, что вы не надели приличные туфли. Помощник эконома страшно переживает, что забыл предупредить вас, чтобы вы подобрали подходящую обувь.

Я прикрыла глаза. Мне противно было видеть его, тем более с ним разговаривать. Мне не хотелось, чтобы он подходил ко мне близко.

— Я отвечаю за вас перед вашим отцом, — продолжил он. — Я ужасно огорчен, поверьте. Но, кажется, все обошлось.

— Спасибо, мистер Верритон, со мной все нормально, — сказала я, на секунду приоткрыв глаза.

Пришел стюард и сообщил, что моя каюта готова и что сейчас он принесет чай. Он и мистер Верритон довели меня обратно по коридору, и со мной осталась миссис Верритон, чтобы помочь мне раздеться. Потом я оказалась в постели; занавески почти не пропускали свет. Я выпила обжигающе горячий и отвратительно сладкий чай.