Опасный (ЛП)

— Полегче, Ксан. Я знаю, что нужно многое обдумать. Да, она жива и возвращается домой. Магнум убил нашего отца, но все изменилось. Дрю не такой, как его отец. Он хороший человек и лидер этой стаи. Маркус скоро вернется. Он уехал по делам стаи, но должен вернуться сегодня вечером. Тогда мы сможем обо всем поговорить.

Инстинкт защиты возрос. Неправильный ответ.

— И он оставил тебя здесь одну, беременную, на произвол судьбы? Он хоть знает, что тут происходит?

— Я способна сама о себе позаботиться, Ксан. Ты знаешь это. Ему нужно было позаботиться о чем-то важном.

Он кивнул, слишком хорошо помня, как они с Ксио тренировались с тех пор, как научились ходить. Его сестра не нуждалась в паре, чтобы защитить себя, но было бы хорошо, если бы он был там в прошлом, чтобы ей не пришлось этого делать. Им овладело чувство вины.

— Да, думаю, можешь. Просто… Слушай, я видел такое, что ты и представить себе не можешь, такое, что бросает меня в холодный пот, спящего или бодрствующего. Я беспокоюсь.

— Можешь не беспокоиться. Поговори со мной о том, что, черт возьми, с тобой происходит, и как ты планируешь все исправить.

Ксан прищурился.

— Пуля между глаз должна решить проблему.

— Я говорю серьезно, Ксан.

— Кто сказал, что я шучу? Как ты думаешь, почему я вернулся?

Ксио покачала головой и мягко улыбнулась.

— Ты мудак, ты знаешь это, — а потом на него обрушился кулак, и он потерял сознание.

***

Ксан проснулся с прикованными к кровати руками и ногами. Он дернул за ремни.

— Черт, Ксио. Освободи меня! Я не думал, что ты так поступишь! Ксио!

Он оглядел комнату, вглядываясь в каждую деталь. Тонкие кружевные занавески пропускали сквозь себя теплое послеполуденное солнце, согревая его тело. Через приоткрытую дверь доносился запах жареного. Он был укрыт розовым одеялом с ярко-желтыми цветами. Не в стиле его сестры, но она изменилась, и, похоже, грубоватая волчица стала мягкой. Может, теперь ей нравится розовый?

— Ксио!

— Ксио здесь нет.

Ксан резко повернул голову влево. На плюшевом стуле, покрытом той же ужасной тканью, что и покрывало, сидела женщина, фигуристая и нежная, одетая в более розовое, чем вся комната. Шоколадные волосы и голубые глаза лишь подчеркивали бледность ее лица. Судя по ее виду, он сомневался, что она часто выходит из дома. Ее запах. Человеческий. Что-то, было еще, но он не мог определить.

Рядом с ним мужчина, которого он узнал бы где угодно. Они вместе бегали по лесу, когда были молодыми волками. Они уживались с сумасшедшим Альфой, и оба ушли по одной и той же причине.

— Ксио клянется, что ты герой. Сказала, что тебя можно вылечить.

— Я не герой. И не распространяйся об этом термине слишком много, «вылечить» может означать многое в нашем мире, и я неравнодушен к своим яйцам.

Дрю фыркнул.

— Тогда кто ты, черт возьми? — спросил голос из противоположного угла позади него.

Еще один волк, которого он помнил с тех пор, как жил здесь щенком, не такой дружелюбный и, иногда, ну, в девяноста процентах случаев, угрожающий. ИнфорсерМагнума, и то, что он сказал, было самым длинным, что Ксан когда-либо слышал от него.

— Ух, ты, он может выговорить целое предложение.

— Я бы держал твой рот на замке и очень внимательно выслушал то, что должны сказать, — Дрю наклонился над ним и посмотрел вниз. — Ты не представляешь, как много мне пришлось говорить, чтобы убедить Райкера, что лучше жить, чем умереть, хотя я и сам не до конца уверен. У нас здесь достаточно бешеных волков, так что хватит шутить. Никто не смеется.

— Тогда сделай это. Убей меня. Не должно быть тяжело, когда я прикован к кровати. Вперед. Разорви мне глотку.

Из угла донеслось рычание.

— Ты должен благодарить сестру за свою жизнь. Она верит, что тебя можно спасти, что твое безумие — результат ПТСР, и при правильном лечении ты сможешь жить как нормальный член стаи. Ксио напомнила мне о молодом волке, с которым я бегал, будучи подростком. У него было доброе сердце, он никогда не отступал, когда во что-то верил, и у него был кодекс, который он никогда не нарушал. Когда он даст слово, он скорее умрет, чем отступит. Вы — близнецы, и она клянется, что тебя можно вылечить. Ты можешь поблагодарить ее за жизнь, которую ты не хочешь.

— Какого хрена Ксио говорит о лечении?

— Твоя сестра имеет право. Вот почему я привел тебя к доктору, для оценки состояния. Она уже побеседовала с твоей сестрой и согласна с Ксио.

Ксан повернулся к хорошенькой женщине.

— Ты и мою простату проверишь?

— Я не такой доктор, Ксан, — сказал женский, слегка хриплый голос, полный дерзости и вызова.

— А что, если я не хочу, чтобы меня оценивали?

— Тогда у нас проблема, — Дрю отодвинулся и указал на женщину в кресле. — Либо ты позволишь доброму доктору провести осмотр, и если она решит, что тебя можно спасти, пусть она тебя вылечит, либо…

— Я убью тебя, — сказал Райкер. Да, всегда легко угрожать, когда кто-то скованный.

— Какого хрена я в наручниках? — он дернул их. Ничего не случилось. Конечно, когда человек распластан так, словно его вот-вот распнут, у него не будет шанса, чтобы вырваться, даже если он обладает сверхъестественной силой.