Опасный маскарад

— Ах, вот оно что! Понимаю. Значит, алое дамское платье притягивает тебя, как плащ тореадора — быка? Сейчас же извинись перед юной леди и впредь больше не позорь меня. Буду ждать тебя завтра утром в своем кабинете, потрудись явиться. Иначе тебе придется горько пожалеть о своем непослушании, — добавил дон Бенито.

Никола театрально поклонился Лоре и с сарказмом произнес:

— Не сердитесь на меня, прекрасная блондинка! Обещаю впредь быть паинькой.

Дон Бенито метнул па него гневный взгляд, улыбнулся Лоре и мягко сказал:

— Позвольте мне проводить вас до дома, сеньорита, окольным путем. Служанка мигом приведет ваше платье в порядок. И примите мои искренние сожаления по поводу недостойного домогательства моего беспутного внука.

Лора грациозно кивнула и, взяв его под руку, пошла по дорожке к особняку, вздернув голову и волоча за собой длинный подол платья. На дерзкого брюнета с пронзительным взглядом темных глаз по имени Никола Альварес она даже не взглянула, опасаясь увидеть еще раз его саркастическую ухмылку, вызванную ее непроизвольной реакцией на его страстный поцелуй. О том, что он умудрился коснуться своими губами ее груди, Лора боялась даже вспоминать.

Когда ее платье починили, Лора возвратилась в бальную залу, где все еще продолжалось веселье, и подошла к мачехе. Та тепло улыбнулась ей:

— Тебя так долго не было. Я уже начала волноваться, моя дорогая! Куда ты запропастилась?

— Я решила освежиться и вышла в сад. Там я обнаружила, что на платье порвана одна штрипка. К счастью, дон Бенито оказал мне любезность и распорядился, чтобы ее зашили, — выпалила Лора, надеясь, что мачеха ей поверит. Ведь отчасти она сказала правду, умолчав лишь о некоторых сопутствующих обстоятельствах.

Карлотта понимающе посмотрела на Лору, кивнув в сторону танцующих, и назвала некоторые имена, очевидно, полагая, что ей следует их знать.

— Вон та миловидная молодая дама — племянница алькальда Линда Консепсьон Гонсалес-и-Наварро. Она весьма дружелюбна и приятна во всех отношениях в отличие от своего дядюшки, которого многие недолюбливают. — Карлотта выдержала многозначительную паузу и продолжала: — А вот та госпожа — супруга моряка, ставшего после женитьбы на ней скотоводом. Ее зовут Тереза Моралес-и-Эванс. Она тоже очень славная женщина. А вон там…

Лора вежливо делала вид, что с интересом слушает, однако ей трудно было запомнить имена многочисленных молодых людей, которые теперь перечисляла мачеха. Со многими из них она танцевала и нашла их довольно скучными и легкомысленными, хотя и вполне приятными кавалерами. Заинтересовал ее лишь один мужчина, пригласивший ее на танец, — импозантный и вежливый американец. Наибольшее же впечатление на нее произвел другой человек, однако о продолжении знакомства с ним не могло быть и речи! Настоящий дьявол во плоти, искуситель, попирающий все нормы морали и правила хорошего тона, он поразил и испугал ее. При встрече с ним Лора решила делать вид, что она так его презирает, что не желает с ним даже разговаривать.

Однако когда Никола Альварес внезапно возник перед ней и заявил, обращаясь к Карлотте, что дон Бенито просил его пригласить ее падчерицу на танец, Лора стушевалась и не смогла отказать протянувшему ей свою руку нахалу. И лишь когда он закружил ее в стремительном вальсе, она дрожащим голосом спросила:

— Ваш дедушка действительно попросил вас потанцевать со мной?

Он рассмеялся и, прижав ее к себе во время очередного па, хрипловато произнес:

— Он подал мне эту идею, очевидно, надеясь, что таким образом я сумею смягчить ваше сердце и загладить свою вину.

Лора с негодованием оттолкнула его:

— Джентльмены так себя с леди не ведут!

— А кто внушил вам, что я джентльмен? — с улыбкой закоренелого повесы спросил он, ощупывая рукой ее талию.

— Да, теперь я в этом уже не сомневаюсь! — ответила она.

— Вы слишком проницательны для молодой леди, одетой в столь смелое платье, — съязвил он, и Лора от досады чуть не топнула ножкой об пол.

— Возможно, в вашей провинциальной глухомани мой наряд и выглядит чересчур вызывающим, однако во Франции… — пролепетала она, поборов желание вырваться и убежать.

Но Никола перебил ее, насмешливо возразив:

— О да! Порядочные испанские девицы никогда не осмелятся нарумянить себе губки и щечки, не говоря уже о том, чтобы рискнуть надушить свои интимные части тела. Для француженок подобные вольности — привычное дело!

— Отпустите меня! — выдохнула Лора, шокированная таким циничным замечанием.

От смущения ее лицо стало пунцовым. Она попыталась его оттолкнуть, более не заботясь о том, что о ней могут подумать окружающие. Однако Никола крепче сжал ее хрупкую талию и пророкотал:

— Я обещаю вам впредь не говорить ничего неприятного. Но умоляю вас завершить танец, иначе мой дед разгневается и велит меня застрелить.

— Будь я на его месте, я бы приказала сделать это много лет назад! — в гневе выпалила Лора, продолжая танец.

— Клянусь, что не скажу более ни одного обидного для вас слова, пока мы с вами не закончим вальс, — бархатистым баритоном произнес Никола.