Опасный миллиардер

Хлоя прикусила губу, и по какой-то причине он обнаружил, что наблюдает за тем, как она это делает. Ее зубы были очень белыми, погружаясь в мягкую плоть ее очень красной нижней губы.

Что-то внутри него сжалось, и ему пришлось отвести взгляд.

Иисус Христос. Что бы это ни было, так не пойдет.

- Ладно, - сказала она, явно неохотно. - Я останусь. Но мне нужен доступ в интернет, чтобы поддерживать связь с О'Нилом, пока я здесь. И мне нужно твое слово, что ты передашь мне право собственности на ранчо, как только дело с Де Сантис будет улажено.

Упорная малышка, не так ли? Не говоря уже о смелости. Люди обычно не спрашивали его, а тем более не требовали его слова. Они не осмеливались.

- Даю слово, - медленно сказал он.

- Хороший. Тогда я…

- А взамен мне нужно твое слово, что ты будешь делать именно то, что я скажу, когда дело дойдет до твоей безопасности.

Она бросила на него еще один прищуренный взгляд, явно недовольная этим.

- Мне не нравится, когда мне говорят, что делать.

- Никто не любит. Но ты здесь не солдат. И если я защищаю тебя, то я отвечаю. Конец истории.

Хлоя вздохнула и отвернулась, явно раздраженная. Он собирался получить ее согласие, потому что не хотел бороться с ней на каждом шагу. Не тогда, когда это может поставить под угрозу его способность защитить ее.

- Хорошо, хорошо, - ее плечи опустились еще больше. - Но, к твоему сведению, я этим не довольна.

- Я знаю. И я от этого не счастливее, чем ты.

На ее лице промелькнуло удивление.

- И ты тоже?

Он не видел причин лгать ей.

- Ты не единственная, кому в папином завещании была вручена целая куча дерьма.

- Куча дерьма, - повторила она со странной ноткой в голосе. - Значит, защита входит в эту кучу дерьма?

О Господи. Почему он это сказал?

Он засунул руки в карманы.

- Я не это имел в виду, и ты это знаешь.

- Конечно знаю, - она посмотрела себе под ноги. - Это не имеет значения.

Но у него было очень четкое впечатление, что это не так.

Он действительно забыл, кем она когда-то была для него?

Прошло много времени с тех пор, как он вернулся на ранчо. Давно он ее не видел. Но воспоминания, которые он носил с собой, все еще были там. Учил ее ездить верхом. Она каким-то образом увидела его нервозность перед его первым заданием и сунула этот глупый камень в руку, чтобы он мог взять с собой кусочек дома. Она выскакивала из-за дверей ранчо всякий раз, когда он приезжал в отпуск, бросалась к нему в объятия, потом тянула его за руку, готовая утащить и показать, чем она занималась в тот день.

Его отец всегда относился к Вэну как к воину, как к солдату. Обращался с ним так, как он и ожидал. Жестко и безэмоционально. Но Хлоя никогда этого не делала. Она всегда относилась к Вэну как к человеку. Человеку, с которым она любила быть. Он не мог этого забыть. Он не мог просто притвориться, что этих воспоминаний не существует, что она незнакомка, которую он не знает. А он относился к ней как к незнакомке с того момента, как она приехала сюда.

Конечно, она больше не была тем ребенком, но она все еще была его приемной сестрой, и он все еще заботился о ней.

В ответ на желание, которого он не понимал, так как он не привык утешать, Вэн протянул руку и нежно взял ее за плечи. А затем притянул ее к себе.

Она напряглась, и была секунда, когда он подумал, что она собирается отстраниться. Но она этого не сделала, хотя и не расслабилась.

Он держал ее нежно, потому что она была очень маленькой, и ее голова была на одном уровне с его сердцем.

- Прости меня, - он старался говорить мягко. - Я знаю, что это тяжело для тебя.

Хлоя ничего не сказала.

Он посмотрел вниз. Она прижалась щекой к его груди, опустив ресницы, так что он не мог прочитать ее выражение. Черные волосы лежали на его предплечьях, блестящи от света, и чувствовалась такой хрупкой в его руках. И все же теплой. Очень, очень теплой.

Вэн моргнул, внезапно почувствовав ее запах, сухое сено и солнечный свет, и по какой-то причине это стало тем толчок, который сбил его с толку. Напоминая ему о широких открытых пастбищах и парящих горах дома, о том времени, когда жизнь была намного проще, намного легче. Краткий миг рая между песчаными улицами, на которых он вырос, будучи ребенком двух наркоманов, и суровой реальностью войны, где он стал мужчиной.

В этот момент она подняла голову и посмотрела вверх, и, когда ее темные глаза встретились с его, это было не столько похоже на легкий толчок, сколько на удар проклятого поезда. И часть его тела, этот предатель-мудак, мгновенно затвердела.

Вот черт. Нельзя отрицать это чувство, не притвориться, что его там не было или что это было что-то еще. Он знал. И это было неправильно, неправильно, неправильно.

Хлоя была его приемной сестрой. Его младшая приемная сестра. Должно быть, он сошел с ума. Либо так, либо ему просто нужно потрахаться. Да, должно быть так и есть. Должно было быть так.