Опасный министр

Моя беременность протекала не просто, я мучилась токсикозом, пару раз лежала в больнице, поэтому сильно отошла от дел в редакции и не пыталась ничего выяснять о делах Ярослава. Да и не особо хотела. Пока мой муж министр экономики, мне об этом ведомстве лучше не писать.

Отрываю себя от кровати и бреду в ванную. Там я включаю большой напор воды, наливаю в ванну ароматную пену, зажигаю свечи и выключаю свет. Ложусь в горячую воду и расслабляюсь.

Из коридора доносится щебет Вани. Значит, Яр несет его в детскую. Сначала они поиграют, потом мы искупаем ребенка и уложим спать. Обычно все это делаю я одна, а Ярослав возвращается с работы, когда Ваня уже спит. Но раз сегодня у мужа получилось прийти рано, то укладывать ребенка мы будем вместе.

Телефон на тумбочке у ванны издает звук входящего сообщения. Я почти уснула в горячей воде, поэтому резко дергаюсь. Вытерев руки полотенцем, тянусь к мобильнику.

«Ты из декрета выходить собираешься?)»

Сообщение от Яны.

С коллегами я поддерживаю общение, но с рождением Вани оно стало очень редким. Мне иной раз некогда голову помыть, чего уж говорить о созвонах и переписках с друзьями.

Я зависаю, наверное, на минуту, снова и снова перечитывая сообщение от начальницы. В мессенджер не захожу, чтобы оно не отображалось у нее прочитанным.

Не знаю, что ответить. Иногда я думаю о работе, но когда именно лучше выходить из декрета, не знаю. Ваня еще совсем маленький. Если возвращаться в редакцию, придется нанимать няню или отдавать его в садик. Или и то, и то. Я все еще не готова подпускать к сыну чужих людей, но, с другой стороны, ему нужно начинать общаться со сверстниками.

Ох, это требует серьезного размышления.

«Как твои дела вообще?»

Прилетает следующий вопрос от Яны.

Разблокирую экран и захожу в мессенджер.

«Пока не могу сказать, когда выйду из декрета. Ваня еще не ходит в садик и няни у нас нет. А дела нормально. Только устаю сильно с ребенком. Как вы? Как газета?»

«У нас все так же. Тебя не хватает».

Вздыхаю.

«Пока не могу ничего тебе ответить, Ян. Ребенок еще совсем маленький».

«Я понимаю. Но все же подумай)».

По редакции я, безусловно, скучаю. Да и не только по редакции, а по всему нашему движняку: совещания в правительстве, эксклюзивы, секретные государственные документы… В декрете вся моя жизнь свелась только к ребенку.

Даже Ярослав ничего мне не рассказывает. Слышу от него только дежурные фразы из серии «На работе все хорошо». Поначалу я все еще обижалась и злилась, что Ярослав не хочет ничего мне говорить, но потом забила. Просто смирилась, что все нормальные мужья секретничают с женами на кухне, а мой молчит, как партизан.

Нет, так-то разговариваем мы много, у нас всегда есть темы. Просто мы не говорим о министерстве и о том, что происходит за закрытыми дверями кабинетов, в которые ходит Ярослав. Он не рассказывает мне ни о новых законах, ни о новых реформах. Узнаю о них из газет и телевизора.

Задуваю свечи, включаю свет и вылезаю из воды. Переодевшись в чистую одежду, иду в детскую. Ярослав и Ваня развернули тут железную дорогу. Приваливаюсь к дверному косяку и с улыбкой наблюдаю за своими самыми любимыми мужчинами. У меня сердце кровью обливается, как представлю, что какаято посторонняя тетка будет сидеть с моим сыном.

Я превратилась в оголтелую яжемать? У меня уже декрет головного мозга?

О Боже…

Ярослав поднимает на меня взгляд, полный любви. Отрываюсь от дверного проема и сажусь играть с ними. Обожаю наши вечера втроем, обожаю наши прогулки по паркам, наши поездки за город. Ярослав самый любящий и заботливый муж на свете.

Часы на стене показывают восемь часов. Пора купать Ваню. Он не очень любит барахтаться в ванне, поэтому долго мы его в воде не держим. Ярослав относит ребенка обратно в детскую, где за чтением сказки он засыпает.

И вот теперь начинается наше с Ярославом время.

— Я скучаю по тебе, — муж прижимает меня к себе.

— И я скучаю, — обвиваю его за шею.

Ярослав целует меня в губы и подталкивает на выход из детской. И заметить не успеваю, как мы оказываемся в спальне.

— Мне завтра на совещание в правительство к двенадцати, так что утро проведу с вами, — говорит, отрываясь от моих губ.

Расплываюсь в улыбке до ушей.

— Я в душ и к тебе.

Яр выпускает меня из рук и идет в ванную. Пока за дверью льется вода, размышляю о словах Яны. Пора уже думать о возвращении на работу. Нужно обсудить это с Ярославом. Быть всю жизнь домохозяйкой я точно не собираюсь. Но в то же время отдать сына на попечение посторонних людей я морально не готова.

Хотя, с другой стороны, ходят же дети в садики, и ничего. Я сама ходила, племянники Ярослава ходили. Ребенку нужно общаться со сверстниками, заводить друзей.