Опасный министр

Наверняка мысленно он уже сто раз прозвал меня последней стервой. Ну и пусть.

Главное, чтобы выполнял вовремя и в срок все, что я ему поручаю.

Я облокачиваюсь на спинку мягкого кресла, сбрасываю с ног осточертевшие шпильки и прикрываю уставшие глаза. Вот уже несколько лет я сплю пять часов в сутки в будние дни и шесть часов по выходным и праздникам. И это не самый строгий режим. Маргарет Тэтчер, например, спала только четыре часа даже в выходные и праздники. Умение обходиться коротким сном сделало Тэтчер величайшей женщинойполитиком в истории.

Рабочий телефон на столе звонит, и я открываю глаза, чтобы нажать кнопку громкой связи. На проводе моя секретарша.

— Ирина Максимовна, вам звонок из администрации президента.

Я мигом напрягаюсь.

— Кто именно?

— Приемная Воронина.

Семен Семенович Воронин — замглавы администрации президента, отвечающий за внутреннюю политику. Мы не связаны от слова совсем. Я, конечно, его знаю, и он знает меня, но пересечений по работе у нас нет и быть не может. Я — финансовоэкономический блок правительства. Он — внутренняя политика страны. Выборы губернаторов, депутатов Госдумы и вот это все — его зона ответственности.

Тем интереснее, с чего вдруг я ему понадобилась.

— Соедини.

— Ирина? — слышу через пару десятков секунд грубый бас.

— Да, Семен Семенович. Добрый вечер.

— Добрый. Ты сейчас в Москве находишься?

— Да, на работе.

— А подъедь-ка ко мне на полчасика. Разговор есть.

В груди начинает шевелиться неприятное предчувствие. Замглавы администрации по внутренней политике вызывает меня к себе. Что-то здесь не то…

— Сейчас? — спрашиваю уверенным голосом, стараясь не выдать замешательства.

— Да, сейчас, если можешь. Это не на долго.

— Хорошо, скоро буду.

— Давай, Ирина, жду тебя.

Он отключает звонок, а я на несколько мгновений зависаю, пытаясь предположить, для чего могу быть ему нужна. Президентскими выборами он не занимается, а выборы в Госдуму через два года. Хочет предложить мне избраться депутатом?

Меня передергивает от этой мысли, а к горлу подступает рвотный рефлекс. Пойти на выборы в Госдуму в добровольно-принудительном порядке будет означать закат моей карьеры. Депутаты уже давно ничего не решают.

Я пишу водителю, что нам надо ехать, поднимаюсь с места и собираю сумку.

Закидывая ее на плечо, бросаю взгляд на рабочий телефон.

Сказать Ярославу, что меня вызвали в администрацию? Или промолчать? Не могу решить. Впрочем… Уже девять вечера, рабочий день давно окончен, так что я вольна ехать, куда мне захочется. Не буду сообщать.

Чем ближе я к зданию на Старой площади, тем сильнее мое неприятное предчувствие. Ладони вдруг становятся влажными: от нервов.

— Покатайся по округе. Надеюсь, я скоро, — говорю водителю и вылезаю из салона.

Уверенной походкой направляюсь внутрь, прохожу через охрану и поднимаюсь на лифте на нужный этаж. Тонкие острые шпильки моих туфель тонут в красном ковре, по которому я ступаю. Длинный узкий коридор давит на меня, хотя я никогда не была склонна к клаустрофобии.

Дохожу до конца и останавливаюсь у нужной двери. Несколько раз глубоко вдыхаю и выдыхаю, стараясь привести нервы в порядок. Ни в коем случае нельзя показывать своего волнения.

Хватаюсь за ручку и распахиваю дверь. В большом помещении сидит женщина средних лет. Она отрывает глаза в очках от монитора компьютера и вопросительно смотрит на меня.

— Ирина Самойлова, — представляюсь. — Мне назначено.

Женщина тянется к телефонной трубке на рабочем столе и подносит ее к уху, нажав одну кнопку на аппарате.

— Семен Семенович, Ирина Самойлова ожидает в приемной, — секундная пауза. — Хорошо. — Кладет трубку и поднимает на меня глаза. — Проходите.

Я пересекаю приемную и оказываюсь у большой двери из красного дерева.

Чувствую, как трясутся руки.

Нельзя показывать волнения.

Три раза стучу кулаком по дереву и открываю дверь.

— Здравствуйте, Семен Семенович! — натягиваю на лицо самую счастливую улыбку, какую только могу. — Вы хотели меня видеть.

Я тут же замираю на пороге, потому что Воронин в кабинете не один. С ним генпрокурор и министр внутренних дел.

— Здравствуй, Ирина! Проходи, — указывает на свободное место за столом, где сидит с двумя другими.

Паника нарастает, но я не подаю вида, что меня что-то смущает. Уверенно прохожу к указанному месту, всем улыбаюсь, отодвигаю стул, сажусь.

— Чай? Кофе? — гостеприимно интересуется Воронин.

— Кофе, если можно. Со сливками.

— Надя, один кофе со сливками, — отдает секретарше приказ в телефон.

Их кружки уже пустые.

Я складываю на столе руки замком, выпрямляю спину и улыбаюсь, улыбаюсь, улыбаюсь. Внутри же все клокочет. Это ненормальная ситуация. Сейчас что-то будет.

— Ирина, — начинает Воронин. — Как дела? Как новая должность?

— Все в порядке, — пожимаю плечами. — Осваиваюсь, вливаюсь. Но в целом все хорошо, проблем не возникает.

Открывается дверь, и входит секретарша с подносом. Ставит передо мной кофе и две ячейки сливок.

— Спасибо, — благодарю ее.

Открываю одну ячейку и выливаю сливки в кружку. То же проделываю со второй.

Женщина слегка хлопает за собой дверью, я помешиваю ложечкой кофе.

Нельзя показывать волнения.