Опасный мужчина

Лорд Нил жестом подозвал конюха, велел тому привязать его лошадь сзади кареты и протянул Элеоноре руку, чтобы помочь ей забраться в карету.

По ловкости Энтони не уступает Дарио, отметила Элеонора. Она должна была рассердиться за то, что лорд Нил своим непрошеным вторжением мешает ей познакомиться с Самантой как следует, но ощутила лишь пылкое волнение.

– Какие у вас красивые лошади, миледи.

Девочка вежливо похвалила серую пару, запряженную в карету.

– Наша Саманта – отличная наездница, – ласково улыбнулся Энтони.

При одном взгляде на племянницу его лицо смягчилось.

– Ездить верхом так весело, не то что географию учить, – с некоторой дерзостью ответила Саманта. – Или танцевать. Мама меня заставляет с учителем танцев заниматься.

Саманта скорчила рожицу.

– Не любишь уроки танцев? – спросила Элеонора.

– Нет. Учитель все время улыбается. Вот так. – Саманта изобразила какую-то застывшую гримасу, больше похожую на оскал, а не на улыбку. – А еще от него мятными конфетами пахнет. – Саманта помолчала и рассудительно прибавила: – Мне вообще-то нравятся мятные конфеты, но, по-моему, он их ест, чтобы отбить запах джина. Я однажды видела, как он сделал глоток из фляги, перед тем как зашел в дом.

– Вот увидишь – тебе понравится танцевать, когда научишься и будешь ходить на балы, – ободрила ее Элеонора.

– Знаю. Но это еще когда будет! Мама говорит, что я смогу танцевать на балах графства, только когда мне исполнится семнадцать. Это же еще два года ждать! Впрочем, какая разница, там все равно танцевать не с кем, кроме маминых друзей и других стариков.

– Милая Саманта, ты меня ранила в самое сердце, – шутливо произнес Энтони, прижав ладонь к груди, однако не смог сдержать улыбки.

Элеонора заметила, что сердце ее трепещет, когда Энтони улыбается. На одной щеке у него появлялась весьма привлекательная ямочка, неожиданно придававшая строгому выражению лица неотразимое обаяние. Глядя на него, Элеонора тоже невольно заулыбалась.

– Меня ты тоже в старики записала? – продолжил Энтони. – Учти, я собираюсь пригласить тебя на первый танец, когда тебе исполнится семнадцать. А может, и раньше.

Саманта захихикала, и у нее на лице тоже появились милые ямочки.

– Нет, что вы, дядя Энтони. Вы совсем не старый. Генерал Хавермор или мистер Созертон, которые ухаживают за мамой, – вот они старые.

– Ну и что же, кто из них добился большего успеха? – спросил Энтони. – Ставлю пять фунтов на генерала.

Саманта вновь рассмеялась:

– Шутите! Сами знаете, мама за генерала ни за что не выйдет. Ему лет сто, а еще у него денег мало. – Тут Саманта с виноватым видом прикрыла рот ладонью и затараторила: – Ой! Простите. Я не должна была так говорить. Я хотела сказать…

Саманта умолкла – девочка явно не хотела врать, однако жалела, что выставила мать в таком свете.

– Конечно же ты не имела в виду ничего дурного, – тут же подхватила Элеонора. – Любая мать должна быть очень осторожна, когда принимает такие решения. Когда у женщины есть ребенок, она прежде всего должна думать о его благополучии. Разумеется, леди Гонория не может вступить в брак с человеком, который не в состоянии обеспечить вас обеих всем необходимым.

У Саманты на лице отразилось облегчение.

– Да, конечно. Так оно и есть.

Краем глаза Элеонора заметила, что лорд Нил изучающе разглядывает ее. Несомненно, он ждал, что Элеонора воспользуется таким шансом и поощрит дочь леди Гонории, дав ей понять, что все эти неприятные вещи соответствуют истине. Именно таким человеком считал Элеонору лорд Нил. С некоторой обидой Элеонора подумала – что в ней такого, отчего Энтони настолько сильно ее невзлюбил, причем с первого взгляда?

Впрочем, думать об этом никакого смысла не было, поэтому Элеонора вернулась к разговору с Самантой.

– Вот подрастешь, начнешь выезжать в свет и сможешь танцевать с кем угодно. Уверяю, среди твоих кавалеров будет много молодых людей, а не только стариков.

Саманта вздохнула:

– Мама сказала, на мой светский дебют мы в Лондон не поедем. Говорит, мы теперь бедные, потому что Эдмунд умер.

– Глупости, – с заметным раздражением в голосе отмахнулся Энтони. – Конечно же ты поедешь в Лондон, когда тебе исполнится восемнадцать.

– Разумеется, – подхватила Элеонора. – Уж на это денег более чем достаточно.

– Правда? – просияла Саманта. – Мама не любит ездить в Лондон. Говорит, это очень утомительно.

– Не волнуйся, поедет, – мрачно заверил Энтони.

– А если нет, можешь пожить у меня, – предложила Элеонора.

– У вас? Серьезно? – оживилась Саманта.

– Ну конечно, – ответила Элеонора. – Эдмунд доверил твои деньги мне. Уверена, он хотел, чтобы я позаботилась о тебе не только в финансовом плане. Вообще-то меня саму светской львицей не назовешь, но я найду кого-нибудь, у кого связей побольше, так что будешь представлена всем в высшем свете.

– Одна фамилия Саманты обеспечит ей достойное место в обществе, – твердо проговорил Энтони.