Опасный мужчина

Он опустился на колени. Собрав в кучку сухие листья, добавил к ним ветки, подобранные у входа в пещеру, и разжег костер. Он знал, что повалит густой дым, но торопился обогреть Тори, пока она не простыла.

Закашляв, он поднял глаза и увидел Викторию Райен, которая стояла перед ним, крепко вцепившись руками в ткань блузки, словно он собирался напасть на нее. После всего происшедшего между ними это вызвало у Ника раздражение. Он нахмурился:

– Может быть, ты хочешь остаться в мокрой одежде на всю ночь, но я раздеваюсь.

Когда она настороженно отступила на шаг, он выругался:

– Mierda! Что, по-твоему, я собираюсь делать? Ты слишком высокого мнения о себе, если думаешь, что я потеряю самообладание, лишь только погляжу на твои тощие ноги.

Тори молча смотрела на него и чувствовала, как густая краска заливает ее щеки. Он заметил в ее прищуренных глазах неуверенность и огонек вызова – вроде того, что блестел в них, когда она глядела на грозную реку. Неужели она видела в нем источник опасности? Но ему не следовало жалеть ее слишком сильно; пусть этот жизненный опыт покажет ей, что может случиться с неразумной городской девушкой, пытающейся убежать с незаконно нажитым состоянием.

Если ей повезет, то к тому моменту когда все закончится, она потеряет только деньги.

В полыхающем зареве костра она напоминала цыганку, смуглую странницу с непокорными волосами, настороженную и подозрительную. Ник встал и начал расстегивать ремень, не сводя глаз с Тори.

Она возмущенно фыркнула и дерзко вздернула подбородок.

– Я действительно намерена переодеться, лейтенант, но вряд ли сделаю это сейчас, когда ты смотришь на меня… как хищник. Если у тебя есть какое-то понятие о приличиях, ты позволишь мне уединиться.

– Если ты думаешь, что я соглашусь мокнуть под дождем, пока ты будешь переодеваться, то здорово ошибаешься. Господи, перестань вести себя как подросток. Мы оба знаем, что я уже видел тебя обнаженной, хоть ты и делаешь вид, будто это неправда.

Она прищурилась и плотно сжала губы.

– Похоже, мое первое мнение о тебе оказалось совершенно верным. Ты подлец и негодяй.

– Однако ты была не прочь поэкспериментировать со мной на берегу, верно? О, ты не можешь простить меня за то, что я отнял у тебя девственность, с которой ты так хотела расстаться. Меня всегда изумляет женская логика. Скажи, лейтенант Брок огорчился, узнав, что его опередили?

– Мерзавец!

– Что за язык, крошка? И ты еще говоришь о приличиях.

Он не знал, что его разозлило. Может быть, то, что она ясно давала понять, что больше не нуждается в нем? Даже его благородное стремление перехитрить Себастьяна наталкивалось на полное безразличие девушки. После того как они позанимались любовью в ее комнате, что вовсе не входило в планы Ника, Тори держалась так холодно, невозмутимо болтала о предстоящей верховой прогулке с лейтенантом Броком, ждала дона Рафаэля, словно не Ник был ее первым мужчиной и происшедшее не имело для нее никакого значения. Будь он проклят, если знает, почему испытывает раздражение.

И еще он не мог понять, почему так легко возбуждается от одних только мыслей о ней, от воспоминаний о ее нежной коже, о том, как крепко обхватывала она его плоть…

– Не думай, что я позволю тебе снова прикоснуться ко мне, Ник Кинкейд! Я уже сказала тебе, что у меня были свои причины, но теперь ты мне не нужен в таком качестве.

Пламя костра отражалось в ее сверкающих, как аметисты, глазах; она дразнила Ника, искоса поглядывая на него, отбрасывая золотисто-каштановые волосы на спину, стоя перед ним в прилипшей к телу мокрой, почти прозрачной одежде позволяя ему видеть темные соски и влекущий к себе треугольник. Девушка облизнула губы, бросая Нику вызов своим видом.

Он прищурился, уронил ремень, поднес руки к пуговицам брюк и расстегнул их ловкими движениями пальцев.

– Что? – Тори побелела, ее глаза округлились, она неуверенно попятилась назад, догадавшись по решительному выражению его лица и жесткому взгляду о дальнейших намерениях. – У тебя совсем нет стыда! Неужели недостаточно того, что ты напомнил мне о происшедшем? Как ты смеешь…

– Запоздалая скромность, Венера. По-моему, ты хочешь, чтобы я сломил твое сопротивление. Верно?

– Ты льстишь себе, Ник Кинкейд.

– Неужели?

Уголок его рта поднялся в насмешливой улыбке. Ник стянул рубашку и бросил ее на выступ скалы.

Уперевшись носком одного сапога в заднюю часть второго, он снял с себя обувь. Позволяя Тори рассматривать его. Ник повернулся и раскинул на каменистой земле одеяло.

Воздух в пещере нагрелся, девушка ощущала запахи горящих листьев и мокрых лошадей, привязанных у входа. Наверное, именно они вызвали у нее головокружение. Она почувствовала, что ей не хватает воздуха. Руки заныли, и она поняла, что стиснула их так крепко, что ногти вонзились в кожу. Ей не следовало ехать с ним. Она бы не сделала этого, если бы могла выбирать.

Она набрала в легкие влажный дымный воздух, с трудом сдерживая желание ударить Ника, как тем вечером в саду.