Опасный Нижний

— Вы всё-таки применяли эту пытку специально! — возмутился офицер, но, махнув рукой на собственное негодование, принялся рассказывать: — Как я уже упоминал, вы будете доставлены в столицу, где, я искренне надеюсь, в происшедшем разберутся компетентные господа. Пока будет длиться разбирательство, вас поместят в тюрьму для особо важных преступников. Место не самое приятное, однако, те ужасные слухи, которые о ней гуляют в народе, чаще всего под собой оснований не имеют. Это просто очень хорошо защищённое от побега место. Соответственно, ничего страшного ни с вами, ни с вашими людьми там не произойдёт. Вас, несомненно, будут допрашивать, как всех вместе, так и поодиночке, однако я не думаю, что станут применять особые методы допроса. Вы всё-таки не похожи на злостных рецидивистов. Более подробно, уж простите, рассказать не могу — это не моя специализация. Я тюремными делами не занимаюсь.

— Что касается Глеба Игоревича, он и вовсе не должен быть помещён в застенки, — вставил Белимир Кривич. — Об этом я позабочусь.

— И я настоятельно прошу тебя так не поступать, — тут же вскинулся Глеб, — Белимир, насколько я понимаю, у лейтенанта нет отдельных указаний на мой счёт, а значит, он должен арестовать всех, кого найдёт на этой поляне. Мне не нужно особых условий. Я попал в эту историю со своими друзьями, и выпутаюсь из неё вместе с ними.

Они ещё немного поспорили, но Глеб настоял на своём, чем, кажется, вызвал искреннее недовольство владимирского берендея. Птицын здорово подозревал — тут не столько сработало искреннее расположение Белимира к дальнему родственнику, сколько возможная реакция Игоря Деяновича на такое недружественное поведение.

Валерка особого ужаса перед предстоящим заключением не испытывал. И дело не во внезапном приступе неоправданного оптимизма, и даже не в уверенности в том, что друзья его спасут. Просто проводник вспомнил о подарке, который ему вручили дивьи люди за то, что он помог им устроиться в университете. «Вот уж не думал, что так быстро пригодится! — думал парень. — Нет, знал, что штука крайне полезная — всё-таки поговорку „От тюрьмы и от сумы не зарекайся“ умные люди придумали. Но всё равно думал, это как-то в будущем пригодится, а не прямо сейчас! И всё-таки нужно было рассказать Алисе и Демьяну, а то нехорошо получается».

Друзья действительно выглядели унылыми и напуганными. Даже Демьян — что уж говорить об Алисе. И как Валерка не старался поднять им настроение, ничего не получалось. Спутники его бодрый вид воспринимали, скорее, как браваду, или думали, что он просто недостаточно хорошо представляет, что их ждёт. Поглядывали на князя с жалостью и сочувствием. А рассказать, отчего он так спокоен, Птицын, конечно, не мог — не в присутствии посторонних.

«Ну, вот и увидел столицу», — печально думал Валерка сутки спустя, разглядывая проплывающие за решёткой окна виды. Много таким образом не увидишь, но Птицыну в любом случае не нравилось. Возможно, тут сыграли роль обстоятельства посещения, но столица казалась парню слишком хаотичной, многолюдной и не очень чистой. Какие-то пыльные закоулки, ямы на дорогах, а пару раз карета проезжала даже мимо тел. Птицын искренне надеялся, что тела пьяные, а не мёртвые, но уверенности не было.

Столичные жители — те, кто встречал арестованных, парню тоже не сильно понравились. Впрочем, это было как раз вполне ожидаемо. Кареты въехали на территорию, арестованных выпустили. Птицын, изрядно утомлённый долгой поездкой в тесной карете, вышел, не без удовольствия потянулся. Тюрьма выглядела… как тюрьма. Кажется, такие заведения выглядят примерно одинаково в любом из миров и в любом из городов. Мрачное здание серого кирпича — пять этажей, решётки на окнах. Двор совершенно пустой, покрытый серой же брусчаткой, и окружённый серой каменной стеной с пиками наверху. Царство серого, иначе не скажешь.

Валерка оглянулся, пересчитал своих — все на месте. С Демьяном, Алисой и Глебом они и не расставались, а вот Андрей Иваныч и Лёха-вурдалак ехали в другой карете. Птицын немного переживал, что они по дороге «потеряются», но обошлось. Кареты с другими пленниками — яломиште — ещё только въезжали во двор, и Волк Истомич не стал ждать, когда заключённых выгрузят. Видно, чтобы не возникло каких-нибудь конфликтов.

Чиновник, который принимал новых постояльцев тюрьмы, первым делом отчитал Волка Истомича:

— Лейтенант, вы что себе позволяете? Это что за самоуправство⁈ — строго выговаривал невысокий лысоватый мужчина в сереньком пиджаке. — Во-первых, потрудитесь объясниться, почему у вас арестованные не в кандалах? Особо опасные преступники разгуливают, как свободные люди!

— Они дали честное слово, что не будут пытаться сбежать, — пожал плечами лейтенант. — Поскольку устав требует не применять физического воздействия к подозреваемым сверх необходимого, я посчитал кандалы излишними.