Опасный Нижний

— Слушай, Рыська, я собираюсь отсюда уходить, — начал парень.

— Понятно, — вздохнула девчонка. — Хочешь проведу через наши тоннели? Они далеко тянутся. Я такие отнорки знаю, что никто вас не увидит.

— Да подожди, я про другое, — перебил Птицын. — Хотя знаешь, это хорошая идея. Нам бежать придётся далеко, в Нижний Новгород, а до туда ещё добраться как-то надо. Искать ведь будут. Ладно, я не о том. Я про другое хотел спросить. Слушай, тебе очень дороги эти подземелья? Просто у меня сложилось впечатление, что у тебя тут не слишком много родственников, за которыми ты будешь скучать…

Рыська вдруг плюхнулась на пол, где стояла, и заревела.

— Ты меня что, забрать хочешь? — сквозь всхлипы спросила девчонка.

— Нет, если ты не захочешь, то не заберу! — Валерка здорово перепугался такой реакции. — Я же не настаиваю! Просто предложил. Ты — классная, и я подумал, что у меня тебе будет лучше. Но если тебе тут нравится, то оставайся, конечно!

— Не хочу я оставаться! — замотала головой девчонка. — Хочу, чтоб ты меня забрал! А плачу, потому что думала, что ты уходишь, совсем! С тобой так здорово, и спать тепло, и у тебя Алиса красивая есть, и еду наверху воровать можно сколько хочешь, а ты уходииишь…

Валерка начал скрести в затылке изо всех сил. Он так и не понял, чего Рыська разрыдалась, но не это было самое плохое. До сих пор девчонка вела себя почти как взрослая, общаться с ней было легко и просто, а тут вдруг такие рыдания, и непонятно из-за чего. Что делать-то? «Блин, ну ты тормоз!» — сам себя выругал Птицын и подхватил девчонку на руки. Видно, стимуляция мозга посредством почёсывания сработала. Рыська довольно быстро успокоилась, даже всхлипывать перестала — придремала на руках.

— Слушай, я ещё чего хотел спросить, — решился Валерка, — Тебя твои искать не будут? Переживать там? Я слышал, крысодлаки — довольно заботливые, о маленьких беспокоятся.

Вообще-то Валерка это слышал о крысах, а о существовании крысодлаков до недавнего времени и не подозревал, но решил, что должно быть похоже.

— Это они о своих заботливые, — всхлипнула Рыська, — а у меня род вымер весь, одна я осталась. Никому ненужная. Если пропаду, все только обрадуются, что больше не надо меня кормить.

— Тогда я вообще не понимаю, чего ты разнюнилась, — констатировал парень.

— Это потому что ты очень глупый, дядя Валера, — ответила Рыська, и Птицын решил, что, видимо, да.

Вчерашний день Валерка просидел в холодной, сырой камере не просто так, а с целью выяснить, почему его сюда посадили. Вероятно, из-за этого было как-то проще. Сейчас никакой цели не было, и оттого пребывание в подземелье стало особенно мучительным. Рыська спокойно спала, пригревшись за пазухой, а Птицын пытался строить планы по побегу — большей частью, как избежать повторной поимки после того, как они выберутся из тюрьмы. Получалось откровенно плохо — слишком мало данных. Парень понятия не имел, где именно они находятся. Сколько народу их будет искать? Только те, кто по какой-то причине решил подчинить проводника, или вновь подключат «административный ресурс» и отправят их ловить стрельцов? И сколько этого самого административного ресурса у них есть?

А ещё Валерка очень переживал. Почему до сих пор не было никакой тревоги? Неужели заключённых не опрашивали после того, как обнаружили бессознательного охранника? Или уже опросили, и теперь приняли меры, чтобы такое больше не повторилось? Вдруг с друзьями что-то случилось? Могли ведь и перевести в другое место. Или начать пытать, как обещал этот мерзкий господин, который пытался его завербовать. Валерка даже думал, не отправить ли Рыську на разведку, но решил, что это будет перебор. «А если её там поймают? Она и так вон какая самоуверенная!»

Так ничего и не придумал, и с искренним облегчением встретил ночь. Ночь — это когда Рыська проснулась, и заявила, что дядя Шорох скоро пойдёт с обходом. Петь Валерка начал заранее — чтобы не выбиваться из образа. Крысодлак уже и так возле камер особо не появлялся, но нужно было продолжать демонстрировать нежную любовь к вокальному искусству, чтобы тюремщик ничего не заподозрил. Крыс, в результате, стремглав проскочил мимо камеры и поспешил убраться подальше, чтобы не мучиться лишний раз.

— Всё, ушёл, — простонала Рыська. — Можно больше не петь! Нужно! О, мои ушки!

Валерка и сам уже устал донельзя, так что охотно прекратил. Ему за последние пару дней до чёртиков надоело петь.

Наверх выбрались привычным образом, вот только охранник сегодня не спал, был бодр, весел, и даже не думал отвлекаться. Рыська предложила спровоцировать его, как в прошлый раз, но Валерка отказался — вряд ли получится так же удачно. Вместо того, чтобы выдумывать какие-то сложные планы, парень просто резко распахнул дверь, двумя прыжками пересёк коридор, и врезал ошарашенному конвоиру. С первого раза не сработало, и парень добавил ещё.

— Вот и всё, — буркнул парень. Сейчас мы его в сторонку уберём и свяжем. Вот и пригодились наручники!