Опасный обольститель

С этими словами Бенедикт пылко стал ласкать ее бедра. Женевьева в ответ начала нежно гладить его фаллос. Потом он припал к ее губам долгим и страстным поцелуем. Спустя мгновение она почувствовала, как медленно и осторожно Бенедикт входит в нее. Женевьева выгнулась и застонала от возбуждения. Бенедикт сразу не вошел в нее полностью. Он решил дать ей привыкнуть к его плоти. Женевьева внимательно прислушивалась к своим ощущениям, ведь еще никогда она не испытывала ничего подобного.

— Надеюсь, я не причиняю вам боли? — озабоченно глядя на нее, спросил он. — Прошу вас, ответьте мне честно.

— Нет, напротив, вы доставляете мне неземное наслаждение, — торжествующе улыбнувшись, проговорила она.

После этих слов Бенедикт вошел еще глубже.

— Это просто чудесно, Бенедикт. Я и предположить не могла, что это так прекрасно. Это не доставляет дискомфорта? Я имею в виду вашу рану.

Женевьева с беспокойством смотрела на него и молила Бога о том, чтобы Бенедикт не сказал ей «да» и они тут же не прекратили бы это прекрасное действо.

— Нет, напротив, вы доставляете мне неземное наслаждение. — Он повторил ее слова. Затем стал медленно и осторожно двигаться в ней, подстраиваясь под удобный ей ритм.

Действия Бенедикта доставляли ей несравненное наслаждение.

— О, как это прекрасно, Бенедикт! — воскликнула она. — Я просто схожу с ума от наслаждения. Почему я так этого боялась? Я столько потеряла, когда отказывалась от близости с вами.

Бенедикт принялся двигаться чуть быстрее, потом, видя, что не причиняет ей боли, еще быстрее. Она изгибалась и сладострастно стонала под ним.

— О, Бенедикт! — закричала Женевьева, когда он припал губами к ее соску.

Спустя минуту она достигла потрясающего оргазма. Еще никогда она не испытывала ничего подобного и чуть было не потеряла сознание от мощнейшего наслаждения.

Но Бенедикт не мог удовлетвориться так быстро. Еще минуту он продолжал двигаться, Женевьева двигалась в такт с ним, стараясь, чтобы и он испытал столь же неповторимое блаженство, как и то, что пережила она.

— О боже! Женевьева! Любовь моя! — закричал он, когда его накрыл долгожданный оргазм. Лучший в жизни. Еще ни с одной женщиной он не получал такого удовольствия. И тут ее накрыл новый оргазм. Бенедикт понял, что будет любить Женевьеву вечно. Умрет за нее, если понадобится. Она всегда будет его ангелом, его светом, его путеводной звездой.

Глава 16

— Простите, что беспокою вас, госпожа Женевьева, — раздался за дверью голос Дженкинса. Они с Бенедиктом лежали в изнеможении в постели. С тех пор как обоих накрыла волна удовлетворения, прошло уже десять или пятнадцать минут, но они никак не могли вернуться в реальность. — Крестный отец его светлости ждет в холле. Он хочет видеть господина Бенедикта во что бы то ни стало.

— Проклятье, — сквозь зубы проворчал Бенедикт.

Женевьева высвободилась из его объятий и села на постели.

— Подождите, Дженкинс! — крикнула она и, лукаво улыбнувшись, взглянула на Бенедикта.

— Но почему он не мог дождаться утра? — нахмурился Бенедикт. — На моего крестного это совсем не похоже. Хотя, возможно, ему удалось что-то узнать о тех двух слугах.

— Неужели вы успели поговорить об этом с крестным?

— Да, как раз шесть дней назад. Перед встречей с Уильямом Форстером.

Бенедикт выглядел очень взволнованным.

— Я знала, что лорд Каргил ваш крестный, но не думала, что вы с ним настолько близки и поверяете ему все свои секреты, — удивилась Женевьева.

— Да, он больше чем крестный. Он — мой лучший друг, любовь моя, — криво улыбнувшись, объяснил Бенедикт. — Но, простите, милая, мне нужно поговорить с ним наедине. Возможно, в нашем разговоре всплывет такая тайна, которую я просто не имею права пока разглашать. Может статься, я не смогу рассказать об этом даже вам.

— Эта история такая загадочная и запутанная… — задумалась Женевьева.

— Скорее это очень грустная история, — поморщившись, возразил Бенедикт. — Но сейчас я не могу вам больше ничего сказать. Ведь это не только мой секрет, в противном случае я могу подвести лорда Каргила.

— Хорошо, тогда я пока не буду задавать вам вопросов на эту тему.

— Если вы не возражаете, я попрошу Дженкинса провести лорда Каргила сюда. — Бенедикт попробовал сесть на постели, но у него ничего не получилось, и он без сил рухнул на подушки. — Наша близость утомила меня больше, чем я думал.

— Конечно, вы можете поговорить здесь. Почему я должна быть против? — С этими словами Женевьева встала с постели и принялась торопливо одеваться. — Я скажу Дженкинсу, чтобы он привел графа сюда. А сама уйду в другую комнату.

— Я говорил вам, что вы самая прекрасная женщина, какую я когда-либо встречал на своем веку? — ласково улыбнувшись Женевьеве, спросил Бенедикт.

Женевьева подошла к нему, наклонилась и поцеловала:

— Вы говорили мне об этом уже дважды за сегодняшний вечер.

— Всего лишь два раза? Я должен повторить вам это еще несколько раз. А лучше докажу своими действиями, когда граф Дармаус уйдет, — многообещающе улыбнулся Бенедикт.

Она нежно погладила его по щеке:

— Вы уже доказали сегодня вечером.