Опасный обольститель

Конечно, как только Маркус узнает правду, беспокойство исчезнет из его глаз – по крайней мере отчасти. Потому что реальная картина создаст новые проблемы.

Ее репутация, несомненно, испорчена. Просто не так, как он предполагал.

Ситуация была не такой, как думал Маркус. И не такой, как думали остальные. Но брат заслужил правду, и Клара не смогла бы долго скрывать ее от него, даже если бы захотела.

Она справится с этим сегодня вечером.

Служанка помогла ей облачиться в рубиновое платье с золотой окантовкой. Мама никогда не одевала ее в пастельных тонах, как наряжали многих других дебютанток. У матушки был похожий цвет волос и кожи, и она знала, что подойдет Кларе больше всего. Мама настаивала на том, что нужны смелые цвета, чтобы оттенить оливковый цвет лица.

После того как Клара оделась, горничная умело заплела ее волосы в косы и уложила в затейливую высокую прическу. Глядя на себя в зеркало, Клара чувствовала себя той самой, прежней лондонской аристократкой. Спускаясь по лестнице, чтобы присоединиться к семье за ужином, она ощущала себя увереннее в элегантном платье, с высоко уложенными волосами. Словно в надежных доспехах.

Она чувствовала, что готова. Готова ко всему. Даже к предстоящему откровенному разговору. Он будет неприятным и, скорее всего, вызовет гнев брата. Маркус ведь предупреждал ее, что граф Ролланд – не лучшая партия.

Лакей открыл перед Кларой дверь в столовую.

– Прошу прощения за опоздание.

Ее взгляд скользнул по комнате; она увидела брата, Элис и… еще одного человека. Он медленно встал; его глаза расширились, когда взгляд остановился на ней.

Клара внезапно замерла и сглотнула.

О нет! Только не он! Она была готова ко всему, кроме этого.

– Вы! – выдохнула Клара.

Она никогда больше не должна была встретить этого человека. Руки Клары беспомощно сжимались и разжимались, словно ей нужно было ухватиться за что-нибудь. Чтобы устоять во время бури, внезапно разыгравшейся в ее мыслях.

А он что здесь делает? Он следил за ней? Это казалось слишком невероятным, в такое трудно поверить. Как Маркус позволил ему войти в свой дом?

Взгляд Клары скользнул по мужской фигуре. В сюртуке он выглядел немного лучше, хотя на нем по-прежнему был клетчатый килт. Широкая полоса из такой же ткани была обернута вокруг торса и перекинута через плечо, где крепилась с помощью богато украшенной застежки. Волосы были аккуратно уложены назад, словно он только что спрыгнул с продуваемой ветром скалы.

Наконец Клару осенило. Он и был гостем. Цитируя Элис… их другом.

Это было немыслимо, но совершенно очевидно. Ее брат водит дружбу с диким шотландцем, который разрушает постоялые дворы… из-за коровы!

– Да, – признал Мак-Ларен, кивнув. Его глаза больше не были широко открыты. – Это я.

Маркус и Элис недоуменно переводили взгляд с него на Клару.

– Так вы… встречались?

Клара кивнула; ее лицо будто окатило жаром.

– Да, по дороге сюда мы остановились, чтобы дать отдых лошадям. Этот человек…

Как это можно описать словами?

Участвовал в драке? Разгромил постоялый двор из-за кражи домашнего скота? Чуть не раздавил меня своей тяжестью и чересчур интимным жестом фривольно убирал волосы с моего лица?

– Я тоже был там, – произнес шотландец своим глубоким, вызывающим дрожь голосом.

И больше ничего. Ни слова о драке или о том, какой «неподобающей» была их встреча. Ничего о том, как их тела прижимались друг к другу.

И все равно. При воспоминании об этом лицо Клары вспыхнуло.

Однако Мак-Ларен выглядел совершенно равнодушным. На самом деле не было и намека на пикировку. Никакого упоминания о том, как они встретились, – ни в его словах, ни в поведении. Но в глазах, во взгляде светилось осознание. Он прекрасно помнил их перепалку. Уголок его рта пополз вверх. Он знал, что она тоже это помнит.

– Официально мы не были друг другу представлены, – произнесла Клара.

– Да, конечно. – Маркуса, казалось, вполне удовлетворило это объяснение. – Лэрд Мак-Ларен – наш ближайший сосед, Клара. Он стал настоящим другом мне и Элис.

Лэрд. Чтоб его! Значит, он вовсе не простой шотландец, устраивающий потасовки в местной таверне. Не местный задира, как ей показалось сначала, а человек с определенным положением в обществе. Теперь его высокомерие было объяснимо, хотя и по-прежнему непростительно. Довольно с нее грубиянов!

Клара тотчас ощутила неловкость; расстановка сил внезапно изменилась. По общему мнению, при ее нынешнем статусе собственные родственники могли выгнать Клару, и общество не осудило бы их за это. Она больше не считалась персоной грата для приличных людей. Теперь она не была ему ровней, и этот факт больно полоснул по ее самолюбию. Это знание обожгло свежие раны в ее душе.

Нравится ей это или нет, но, учитывая ее испорченную репутацию, он был лучше ее.