Опасный оборотень

Вышла я на третьем этаже, где свет горел только в дальней части коридора. На полу тоже был паркет и красная ковровая дорожка.

Кроме механизма лифта что-то ещё гудело. Я оглянулась на звук. На маленькой уборочной машине ехала пожилая женщина в синем рабочем халате.

— Доброе утро, — поздоровалась она со мной и вполне искренне улыбнулась.

— Доброе утро!

Если здесь и уборщицы такие добрые, то мне несказанно повезёт, если меня возьмут на работу. Я пошагала к нужному кабинету, там, где горел свет.

Не знала как, но я бы очень хотела понравиться этому Нилу Ильичу.

Мне такая работа очень-очень нужна!

В приёмной было тихо. Над широким столом секретаря погашена лампочка. Открыта старинная тяжёлая дверь, покрытая красным лаком. Вела она в кабинет, из которого доносился тихий мужской голос и щёлканье по клавиатуре. Рядом была такая же дверь, закрытая с пустой табличкой. Но я пошла к начальнику, который в столь ранний час уже был на работе.

Я несмело постучала по дверному полотну и, вытягивая шею, заглянула в кабинет.

— Можно? — спросила я, заметив за круглым рабочим столом импозантного мужчину в тёмно-синем костюме. Он оторвал взгляд от ноутбука и посмотрел на меня. Кивнул. Разговаривал он в микрофон на наушнике. Вышел из-за стола и, взяв в руки какую-то папку, подошёл ко мне.

Было ему не больше сорока лет. И был он интересным. Если он оборотень, то точно волк. Широкий рот, широкие брови и взгляд тяжёлый. Ещё высокий и худощавый.

А что если…

Он волк?

Я попятилась назад. Но мужчина быстро достиг меня и неожиданно приобнял за талию.

— Никита сказал брать все акции, — говорил он в микрофон. — Тебя миллионером за неделю сделали, какого тебе ещё нужно? Делай, что говорят!

Его ладонь скользнула по моей талии и упала на попу. Пальцы длинные защемили ягодицу. Я взвизгнула. Оттолкнула мужчину и влепила ему пощёчину.

Такой довольной физиономии я не ожидала увидеть. Как будто я его не ударила, а поцеловала.

— Слушай, как тебя там, АлеГ, ты либо делаешь, что говорят, либо жена твоя вдова… Другой разговор, — он улыбнулся, проходя обратно к своему столу.

В этот момент в кабинет залетела молодая женщина. Очень симпатичная и ухоженная. Брюнетка с большими голубыми глазами. На ней был синий костюм тройка с узкой юбкой до колен. И вся она была, как идеальная офисная леди. Но пуговки на серой блузке были расстёгнуты слишком низко прямо до безрукавки под пиджаком. Большая белая грудь выпирала так сильно, что я тяжело сглотнула.

За попу щиплют, секретарша с третьим размером на выкате… Они точно юридическая компания?

— Доброе утро, Нил Ильич, — радостно поздоровалась женщина.

— Забирай, — ответил ей начальник и помахал пальцами, делая знак, чтобы мы уходили.

Женщина прихватила меня за локоть и утащила в приёмную, закрыв в кабинет дверь.

***

— Марина, кофе! — раздался голос Нила Ильича по диспетчерской связи.

— Сию минут, Нил Ильич, — мурлыкнула секретарша.

Со мной она таким голосом не разговаривала. Рычала и была сильно недовольна. Я за ней хвостиком ходила, в надежде, что она мне хоть что-то объяснит. Но спросить ничего не удавалось, потому что женщина беспрерывно бурчала и рычала.

— Так и знала, что придёшь раньше, чем назначено, — Марина включила компьютер, кинула на спинку стула своё пиджак и быстро побежала в небольшой закуток у окна, где стояла кофемашина, и висел ящик над раковиной. — С ума сойти, как всё изменилось! Олег Петрович приходил только к девяти утра, а новое начальство и в четыре утра и в пять уже на работе.

Она на маленький серебристый поднос поставила вазочку с печеньем. Заправила машину и подставила чашку. Продолжила тараторить.

— Половину фирмы уволили. Оставшимся в десять раз увеличили зарплату, договора о неразглашении подсунули, и теперь не знаю, чем все тут занимаются, — говорила Марина, не глядя на меня. — Но мужчины один краше другого, а не пробить. Я к Нилу Ильичу и так и эдак, а он ни в какую! — Она повернулась и посмотрела на меня. — Ладно Нил Ильич, у него жене восемнадцать. Представляешь? Конечно, он может себя так вести.

Я при этих словах почувствовала его пальцы на своей ягодице, от которых остался невидимый след.

— Но другие то что?! — возмущалась Марина, словно я во всем виновата. — Никита Афанасьевич молодой. Такой красивый, что я уверена, он — гей. Он вообще не разговаривает. А Пассарион Андреевич? Вот это мужчина! Я бы всё отдала, чтобы он кроме сладких улыбок, большее себе позволил. Он всем тут заведует теперь. Такой интересный, внимательный! И жены нет. Что за жизнь пошла? Одни геи кругом!

Она поставила чашку на поднос, поправила идеально сидящую на круглых бёдрах юбку, и красивой походкой отправилась в кабинет к Нилу Ильичу. Но в кабинете она долго не задержалась. Вышла злая, с поджатыми губами и красная от огорчения. Быстро застёгивала пуговки на блузке. Видимо, Нил Ильич сделал замечание, что у женщины грудь на выкате.

Марина села за свой стол, не замечая меня.

Я постояла, молча. Потом подумав, что Марина успокоилась, решила спросить.

— А моя, какая задача?