Опасный оборотень

И метку бы поставил мне Альфа.

А теперь что-то пошло не так, и даже я — новорождённая оборотница чувствовала это. Напряжение словно зависло в воздухе. Вместе с грозовыми тучами угнетало и давило.

И Дый… Он где-то совсем рядом. Он страдает!

Приближающие мужчины, не представляли опасности. Кроме того, они были моими. Просто мир стал делиться на своих и чужих. Чужие, в свою очередь, поделятся на тех, кто представляет опасность даже потенциально и на тех, кому опасность могу представлять я.

Русоволосые, крепкие парни. Внешне лет двадцать пять. Симпатичные. Разные лица, но очень приятные.

Один подошёл ко мне совсем близко, и я быстро прикрыла обнажённую грудь порванным куском платье. Скрыла свою волчью метку. Чёрный узор на белой коже.

Это часть Нила Ильича на мне. Когда я это осознала, то даже улыбнулась.

Я теперь его творение!

Боец Скрытого клана ухватил меня и, немного склонив к земле, поцеловал. Я распахнула глаза, не сразу поняв, что происходит.

Ещё одно моё движение в крепких руках. И меня уже целовал совершенно другой парень.

И тут до меня дошло.

Это игра!

Заигрывание ради заигрывания. Без каких либо подтекстов. Так, чтобы кровь взыграла и организм расслабился.

Волчьи игры!

И Нил Ильич, щипавший меня за попу, просто игриво уделял мне знаки внимания. Это как с улыбкой поздороваться. Человеку не понять. Потому что человек будет ждать последствий или продолжения. А здесь чёткие рамки. Правила жизни такие.

Вот это да!

Я стала совсем другой!

Третьему бойцу поцеловать меня не дали. Появился четвёртый. Взъерошенный, с царапинами на лице. Вырвал меня из рук друзей и стал, как безвольную куклу закидывать себе на спину.

— Вы что устроили?! — крикнул он на своих соратников. — Дый умирает!

В этот момент я поняла, что у меня в груди ноет. Ещё Дамкой я чувствовала, где у моего любимого волка болит. Оборотницей начли эти способности усиливаться. Но я ещё не обернулась полностью. Только начинала. Для моего оборота было слишком рано.

Поэтому большой серый волк нёс меня через лес на своей спине.

***

Из волков мало кто остался в живых. Мужчина и женщина. С ними дети. Те самые, что играли в мяч у отеля в Санкт-Петербурге. Они складывали убитых волков в одно место.

В стороне я увидела девушку с рыжими кудрями и её супруга. Они тоже высматривали погибших волков. В вечерних нарядах, как я видела их в последний раз.

Трупы медведей исчезли, краем уха я услышал, что своих медведи не составляют на обозрение. А убитые оборотни-олени очень быстро истлевали. Где лежал Егор я так и не узнала.

Да Елень с ним, кровожадное травоядное!

Елень!

Елень был невероятным гигантом.

По его оленьей шкуре летали синие искры, рога светились. Это смотрелось фантастично, потому что небо окончательно почернело, готовясь к дождю.

Елень двигался и от его потусторонних, светящихся синевой глаз, запутанных и опасных, ветвистых рогов оставался в воздухе синий след. Дорожка, тающая, как туман, рассеивающаяся, как дым. Колдовство Еленя было настолько сильным, что исходило от него во все стороны, чуть видимыми волнами.

Елень бил копытом по разбитой дороге, гордо держа рогатую голову. И кончики его рогов были на уровне макушек деревьев.

Холками вверх, прижимаясь к, вспаханной после битвы, земле, ходили возле него два волка. Крадучись, то подходили к оленю, то отходили от него. Их размеры тоже поражали. Лихо огромный, но Альфа просто гигант.

— Сюда, — звала Вика.

Она склонилась над моим мужем и держала его голову на своих коленях. Как и обещала, целовала.

Только вот никакой ревности у меня не было.

Она пыталась отдать Дыю часть своей оборотной регенерации. Но это плохо работало — она ему не истинная пара.

И теперь я почувствовала то, о чём говорили волки. Вика совсем слабенькая.

Я соскочила с серого волка и распахнула своё платье. Скинула порванный Лихо лифчик и голой грудью прильнула к торсу Никиты. Там чуть выше сердца было три углубления от рогов Еленя. И углубления эти не кровоточили, а из них вытекал тот самый синий туман, что окружал оленя.

Если Дый выживет, шрамы эти останутся навсегда.

Я сгребала мужа под себя, вдыхала его запах. Кожей отдавала все свои силы. Я готова собой поделиться, лишь бы он выжил.

Вика была права. Пока я не стала волчицей, не поняла что это — истинная пара. А теперь всё встало на свои места.

И возможно, благодаря верности развиваются такие чувства. Исчезает эгоизм. В первую очередь вылечить и спасти свою вторую половинку. Накормить, согреть обустроить быт своей пары. Только после этого думаешь о себе. А когда двое заботятся друг о друге с такой самоотверженной силой, то и выходит та самая истинная пара.

Слёзы я сдержать не смогла. Они капали на смуглое лицо Никиты и скатывались по его щекам, прятались в чёрной щетине. Я пальцами вытирала их, размазывая застывшую кровь на скулах.

Прикоснулась к его губам. Прошлась языком и вошла внутрь его рта. Целовала его, пила, любила и нежила.

Почувствовала, как его рука легла на мою спину.

Оторвавшись от поцелуя, я почувствовала себя плохо. Похоже, я глотнула отравы Еленя. Голова на время закружилась.