Опасный поцелуй

– Нет. Только рекламы. Я тут навела кое-какие справки, моя дорогая. Пит уже пытался покончить с собой четыре года назад, когда наглотался таблеток. Я получила его карточку из больницы в Ван-Нуйсе. И я передам ее полиции и Уиту Мозли.

– Это еще ничего не значит.

– А знаешь, что мне еще удалось выяснить, моя дорогая? Твои последние пять фильмов провалились. Ты попыталась сделать что-то с претензией на искусство, вместо того чтобы просто показывать грязь, и теперь то, что ты делаешь, никому не нужно. Ты сейчас без гроша, Велвет.

– Убирайся отсюда к чертовой матери!

Фейс вовсе не взбесилась от этой грубости и лишь слегка улыбнулась ей с видом превосходства.

– Какой взвешенный подход! – с ехидством произнесла она. – А знаешь, я ведь могу помочь тебе. Бери-ка ты свои ноги в руки и езжай отсюда, пока тебе их не обломали. И мы обе – ты и я – будем просто счастливы.

Велвет промыла волосы от пены, выключила душ и потянулась за полотенцем. Сегодня она чувствовала себя лучше, чем вчера, когда при каждом вдохе у нее внутри все просто переворачивалось. Она вышла из кабинки, раздумывая над тем, смотрит ли Пит на нее сейчас и ненавидит ли он ее теперь.

Не нужно ненавидеть меня, Пит. Я обещаю, что им всем это так не пройдет.И Фейс Хаббл еще поплатится. Поплатится! Прежде чем обратиться в газеты в Далласе, Хьюстоне и Остине, она отмоет деньги, которые Хабблы перечисляют на ее счет. Затем она позаботится о том чтобы создать видимость респектабельности. Ждать, как она полагала, осталось уже недолго.

Велвет оделась и снова проверила свой пистолет на дне сумочки. Он как раз идеально помещался рядом с диктофоном. Голос Фейс на пленке – льстивый, молящий, предлагающий взятку за Молчание относительно все еще не получившей огласки карьеры Пита – был получше любой пули. Пуля приносила лишь мгновенное страдание.

Страдание… Она вспомнила о Сэме, о просьбе Фейс защитить его от боли, которую он не перенесет, если узнает о работе отца. Перед ее глазами встала картина: вот Пит с Сэмом сидят на корме яхты; отец пьет пиво из бутылки сын – колу; они ведут неловкий разговор и наконец останавливаются на бейсбольной теме. Пит болел за «Падрес» а Сэм – за «Рейнджере». Велвет стыдливо подслушивала, как они оживленно, со знанием дела высказывались по поводу обменов игроков и круговых пробежек и оба ругали «Янкис». В какой-то момент Сэм все-таки рассмеялся Горячие слезы наполнили ее глаза, и она подумала: «А сама ты, собственно, кто такая? Джун Кливер? [12]» Возможно, ей не следует никогда и никому рассказывать о Пите. Пусть Сэм думает, что его отец просто снимал кино для рекламы. Пит не хотел бы, чтобы Сэму было стыдно за него, чтобы на юношу свалился груз отцовских грехов. Может, ей взять эти деньги и бросить их Сэму со словами: «А вот это твоя мать хотела заплатить мне за мое молчание, малыш. Хочу, чтобы ты знал, кто живет рядом с тобой»?

Велвет вытащила из сумочки смятую визитную карточку, разгладила ее и набрала номер Уита.

В начале десятого утра в среду машина Клаудии проехала рядом с аккуратно нарисованной вывеской «Духовная миссия Джейбса Джонса», над которой красовался золотой крест, выгравированный на фоне двух гигантских бицепсов.

– А ты знаешь, что Иисус никогда не увлекался физическими упражнениями? – спросил Уит.

– Иуда тоже не отличался атлетизмом, – в тон ему ответила Клаудия. Дорога, которая вела к миссии, была окружена плотной стеной из покореженных ураганом дубов, вдоль которой были посажены зимостойкие пальмы. Они проехали мимо еще одной вывески: «Впереди спасение – почувствуйте его жар».

– А что происходит, когда человек попадает в ад? Ты еще не чувствуешь его горячего дыхания? – спросила Клаудия. Сама она жара не чувствовала, но определенно ощущала напряженность, возникшую в их с Уитом отношениях. Они не разговаривали с тех пор, как она встретила у него в доме Фейс. Когда она заехала за ним в суд, он выглядел уставшим. Уит коротко рассказал ей о своем разговоре с Джуниором Дэлоучем и Энсоном Тоддом, и в ее голове сразу возник еще один вариант того, как можно представить дело Дэлфорду. Но уже через минуту Клаудия с раздражением подумала, что ее босс воспримет информацию о дружбе Пита с гангстерами так же негативно, как любую новую версию убийства. – Ты считаешь, что Джейбс умышленно строит из себя такого простодушного?

– Разумеется. Это все равно что спросить у профессионального борца, считает ли он себя спортсменом, – сказал Уит. – Ты помнишь Джейбса Джонса по школе?

– Смутно. Странноватый, в очках, такой себе сынок священника, с которым всегда испытываешь неловкость, поскольку знаешь, что в его жизни нет никаких радостей, – ответила Клаудия.

– Помнится, я смотрел по телевизору, как он борется. Разящий Джейбс Джонс. Я его тогда едва узнал. Особенно в этих золотистых колготках.

– Бог его знает почему, но мой отец относится к профессиональной борьбе как к религии.