Опасный преступник

Соответственно, и к тренеру преступник относится с глубочайшим уважением. Как к человеку, которые дает первоочередные жизненные навыки. Причем не только к тренеру, как к человеку, а и к боевому искусству, которое он преподает.

Тренер может и понимать, что имеет дело с преступником, но чем более мотивирован ученик, тем интереснее с ним работать. Поэтому многие даже законопослушные тренеры делают вид, что не знают, чем занимаются некоторые ученики в свободное от тренировок время. Ученики же из вежливости не афишируют свои преступные умыслы в явной форме, чтобы не ставить уважаемого человека перед сложным выбором.

Кроме Барта, на бокс ходили еще несколько любителей бокса из разных сфер теневой экономики. И несколько слуг закона. Поскольку обычные полицейские происходили из тех же слоев общества, что и преступники, Большой Брат не доверял им огнестрельное оружие. Бобби могли рассчитывать только на кулаки и дубинки, деревянные по будням и резиновые по праздникам.

В полицейских академиях Эйрстрип Ван, в отличие от заокеанских, вообще не преподавали стрельбу. Вместо стрельбы преподавали рукопашный бой, которому полисмены не переставали учиться с первого выхода на улицу до самой пенсии. Поэтому средний лондонский констебль, доживший хотя бы до тридцати, мог уделать нескольких хулиганов просто на кулаках, а дубинкой разогнать хоть десяток. Годам к сорока или даже раньше полисмены, вступив по необходимости в бой, с первого удара старались убить или покалечить хулигана, потому что здоровье уже не то, рукопашный бой больше не выглядит веселым занятием, а победы примелькались и не радуют.

Противостоять полиции могли или топовые хулиганы фирм вроде Барта, или организованные банды. Но полиция заставила себя уважать, поэтому с серьезными людьми договаривались без лишнего кровопролития, а браться за дубинку приходилось по отношению к психам, маньякам, алкоголикам, беспредельщикам, отморозкам и внезапно дуреющим посетителям разрешенных Партией культурно-массовых мероприятий. От футбола до танцев по четвергам.

На тренировках отношения между полицейскими и преступниками складывались самые замечательные. Полицейские между делом интересовались о раскладах между уголовными авторитетами, а их противники – об изменениях приоритетов в борьбе с разными видами преступлений. Также здесь покупали и продавали разный дефицит, знакомились с подругами чьих-то подруг и помогали друг другу «решать вопросы» как правовыми, так и неправовыми методами.

- Барт, можешь достать два билета на матч?

- О, Уинстон, давно пора! – обрадовался Барт, - За какую фирму гоняешь?

- Ни за кого, я с девушкой.

- А, ну достану. Красивая?

- Да.

- Подруги есть?

- Не знаю еще.

- Какой матч интересует?

- Хороший. Не проходной, не договорняк, а чтобы не стыдно было девушке показать.

- Миллуолл – Вест Хэм в четвертьфинале. Аптон Парк, домашнее поле Вест Хэма. Будет жестко.

- Отлично.

Уинстон не подумал, что «Будет жестко» относится не столько к действию на поле, сколько к действиям на стадионе и в окрестностях. Четвертьфинал это важно. Оба клуба местные, лондонские. У обоих есть «фирмы».

Бонни тоже об этом не подумала и благосклонно приняла подарок. Уинстон почувствовал себя рыцарем, который принес принцессе драгоценный бриллиант.

5. Глава. Футбол от Лондиниума до Эйрстрип Ван

В субботу счастливая пара пришла на стадион. Барт встречал их у входа в неизменном фанатском шарфе, многократно политом кровью и порванном в лапшу.

- Здравствуйте, мисс, - деликатно поздоровался Барт.

- Бонни.

- Очень приятно. Барт.

Уинстон, посидев в тюрьме, понял, что преступные авторитеты, когда не хотят умышленно обидеть собеседника, разговаривают очень вежливо. Интеллигентно и даже аристократично. Если человек с той стороны закона не может связать двух слов без ругани, будьте уверены, это шестерка.

- Вы очень стильно выглядите, - сказала Бонни, и Барт улыбнулся еще шире, сверкнув стальными и золотыми коронками, - Воевали?

- Матрос-моторист второго класса! – гордо ответил Барт, - Но насчет лица это все футбол, мисс Бонни. Гоняю за Миллуолл.

- Мой отец, пока был жив, болел за Миллуолл. Правда, по телекрану.

Бонни обладала удивительной способностью вызывать расположение мужчин. Барт уже мысленно вписал ее в свое братство с полной готовностью защищать от любой другой фирмы.

- А Вы, мисс Бонни?

- Я так соскучилась по настоящему футболу. Мой прошлый парень был американцем. Называл наш футбол соккером, - Бонни перевела тему, потому что не смогла бы ответить ни на один вопрос про Миллуолл, на который ответила бы настоящая болельщица.

- Сами они все соккеры, - сурово ответил Барт, - На футболе держится вся наша история, а если подумать, то и мировая.

- Правда? Очень интересно.

- Когда-то в школе к нам пришел новый учитель-историк из моряков, - начал Барт, заполучив редкого собеседника, еще не слышавшего его версию истории, - Мы обычно историков не слушали, но этот гонял за Челси. И вся история у него вокруг футбола вертелась. Так здорово рассказывал.