Опасный роман

Мать тщательно следила за тем, чтобы маленькая Лили дружила с «хорошими девочками», не позволяла никаких походов в кино с мальчиками и с самого детства внушила дочери, что если мальчик — не говоря уж о взрослом мужчине — увидит хотя бы краешек ее нижнего белья, то это катастрофа и полная гибель репутации. Удивительно, но Лили так и не стала бояться мужчин, она просто относилась к ним так же, как к женщинам. Ей и в голову не могло прийти, что дикие выкрутасы юного мерзавца Сэма Финча при ее появлении могут означать еще что-то,кроме проявления его дурости.

Потом в ее жизни появился Стивен, скучный, как зубная боль, и приличный, как целый женский католический монастырь во главе с настоятельницей. Даже Лили, с ее полным неведением относительно вопросов пола, понимала, что к страшному слову «секс» эти отношения… отношения не имеют.

Был еще «милый Освальд» с серьезными намерениями и мерзкий мистер Саймон с его ужасающей фразой «Ух ты, ну и попка, чистое яблочко, так бы и укусил!» на пороге молочной лавки. Здесь все было ясно без слов.

Таким образом, в двадцать пять лет Лили Норвуд совершенно спокойно и умиротворенно осознавала тот факт, что ей на роду написано остаться старой девой. Этот факт не вызывал ни раздражения, ни тоски, ни огорчения, ни протеста, девушка относилась к этому, как, скажем, к форме носа или цвету глаз. Что есть, то есть.

Несколько дней, проведенных в обществе Джереми Раша, изменили ее мир, взорвали его, перевернули все с ног на голову. Лили чувствовала, как внутри нее постоянно клокочет какой-то странный вулкан, отчетливее воспринимала запахи и звуки, по-новому видела очертания вещей и людей. Словно с глаз сдернули матовую полупрозрачную завесу, делавшую жизнь тихой, спокойной и окрашенной исключительно в пастельные тона.

Лили слышала, как бьется ее собственное сердце. Очень странно, но оно билось не только в груди, но и в голове, животе, ногах, плечах и губах. Кровь кипела по жилам шампанским, Лили бросало то в жар, то в холод, и сама себе она казалась странно гибкой, словно все кости вдруг вынули из тела.

Такое воздействие оказывал на нее Раш, а Дон Фергюсон лишь дополнял картину. Возможно, будь он сегодня просто галантен, Лили окончательно потеряла бы голову, но он своими язвительными замечаниями то и дело возвращал ее с небес на землю.

Кофе перешли пить в гостиную, потому что на улице как-то резко посвежело. Раш расположился у самого камина, Лили утонула в мягком кресле, а Дон Фергюсон, странно поскучневший и посерьезневший, отказался от кофе, налил себе полный бокал коньяка и отошел к открытой двери. Оттуда немедленно потянуло сигарным дымом, и Лили вдруг стало тоскливо. Сказка кончилась. Начинался серьезный разговор. Девушка постаралась сесть прямее и несколько судорожно закуталась в свой легкомысленный шарф.

— Джереми… я так понимаю, настало время поговорить о моем отце?

— Думаю, да. О твоем предполагаемомотце. Если ты устала, можем перенести на завтра…

— Нет. Я достаточно отдохнула за эти дни. Скажу больше, я отдохнула за всю мою предыдущую жизнь. Сегодня мне кажется, что я проспала двадцать пять лет ради этих нескольких дней. И теперь я готова.

— Что ж… Даже не думал, что мне будет так трудно начать.

Дон неожиданно глухо бросил из темноты:

— Хочешь, начну я? Как-никак мое знакомство со старым чертом началось раньше.

— Ты не против, Лили?

— Вы оба говорите загадками. Я начинаю чувствовать себя смертельно больной, от которой скрывают диагноз. Мне все равно, кто из вас начнет. Мистер Фергюсон?

— Хорошо. Итак, Вашего предполагаемого отца зовут Дункан Малкехи, и в Африке нет ни единого человека, который не знал бы этого имени. Насчет вашего родства лучше объяснит Джереми, а я расскажу вам о самом Малкехи.

Это здоровенный ирландец. Рост у него поболее моего, в плечах он широк, в талии такой же, как в плечах, рожа у него красная, глаза серые и маленькие. Он не говорит, а орет, а когда он орет, птицы замертво падают на лету. Во времена короля Артура он наверняка работал бы злым огром или троллем.

Он приперся в Африку сто лет назад, еще совсем молодым парнем. Тогда все ломились за алмазами, ну и Малкехи тоже не отстал. Только ему всегда всего не хватало, видать, из-за роста. Одним словом, приключилась какая-то нехорошая история — не то он отнял чужую заявку силой, не то вообще до смерти кого-то убил — факт в том, что власти почти сразу взяли его на заметку. Но он всегда был везуч до неприличия. Одним словом, на пустой земле у него одного пошли алмазы, да не крошка какая-нибудь, а самые что ни на есть каратистые алмазы. Через полгода Малкехи разбогател просто сказочно, и властям пришлось утереться. Теперь его было недостать.