ОПАСНЫЙ СПУТНИК

Вместо этого, я все-таки нашла с Бартаре общие интересы. Она видела, как я распаковывала записывающее устройство, которое дал мне Лазк Вольк, и, казалось, ее это заинтересовало. Я рассказала ей о его галактической библиотеке и о том, что я там работала, добавив, что надеюсь добавить к ней что-нибудь – если удастся здесь найти материал настолько необычный, чтобы его сочли ценным. Но я объяснила, что должна очень тщательно отбирать материал, так как могу выслать лишь ограниченное количество записей.

Полагаю, ее интерес, как видимо, она и задумывала, обезоружил меня – уловка, старая как мир – так что когда она внесла свое предложение, я не без удовольствия отметила, что нашла кое-что, чем можно завоевать ее расположение. И действительно, меня заинтересовала ее идея: она предложила посетить руины, которые ее отец осматривал перед роковой аварией.

Но можно ли это делать – вызвало сомнения. Прежде всего, развалины находились в местности без единого поселка, довольно далеко от Тамлина – а это означало ночевку вне дома, – и условия там были очень скудными, лишь для работающего там персонала. Я объяснила это Бартаре, и хотя она, казалось, была разочарована, но вскоре предположила, что, возможно, есть и другие достопримечательности, поближе к городу.

Так хорошо, слишком хорошо для ребенка, скрывала она свои собственные желания: я была абсолютно убеждена, что ей просто хочется посмотреть на меня в качестве записывающего эксперта за работой. И я блуждала в тумане самодовольства.

Гаска Зобак тоже продолжала плыть в тумане. Но этот туман был, или по крайней мере на тот момент казался, намного более серьезным. Она довольствовалась полусном и ложью. Всякая попытка разбудить ее приводила к возобновлению истерики. После двух таких битв медики сообщили, что они в полном замешательстве. Пока ее не выводили из этого полусна (который уже не был вызван лекарствами), она была вменяемой. Попытка «встряхнуть» ее приводила к такому состоянию, что доктора серьезно опасались за ее рассудок.

В конце концов, врач признал, что ее случай выходил за пределы его компетенции, и что ей требуется лечение на другой планете. Предложение, что первый же корабль, который приземлится здесь и сможет взять нас на борт, повезет нас на Чалокс, было безоговорочно одобрено. Беда была в том, что такой корабль в ближайшее время не ожидался, а приземлялись в изобилии грузовые корабли и звездолеты дальнего следования; а дни между тем шли своим чередом.

Оомарк не скучал с друзьями. И еще, теперь он посещал портовую школу, где хорошо освоился. Мне казалось, он стал более беззаботным и радостным, чем когда-либо. Он проводил на улице больше времени, чем в доме, но я считала совершенно естественным, что в компании мальчиков-сверстников он жил более нормальной и безопасной жизнью, чем под подавляющим контролем Бартаре. А кроме того, дом, в котором ради Гаски нужно было поддерживать тишину, мало подходил для маленького активного мальчика.

Бартаре так сильно возражала против портовой школы, что я взяла ее обучение на себя, зная, что Гаска так и планировала. У нее был подвижный и проницательный ум; такой лучше всего развивать не стандартной системой обучения, как требует общеобразовательная школа, а скорее осторожной навигацией и совместными открытиями.

Как человек, она не стала мне нравиться больше. Никогда не исчезало чувство, что она всего лишь сносила – иногда нетерпеливо – людей вокруг. Но я уважала ее способности. А когда она перестала проявлять склонность к играм или действиям, требующим богатого воображения, мне стало с ней намного проще.

Она не оставила желания найти материал для записи в библиотеку Волька и время от времени возвращалась к этой теме, внося разнообразные предложения. Наконец, может, потому что я уже подустала и даже немного стыдилась постоянно отвечать «нет» на ее активно выдвигаемые идеи, я согласилась потратить немного ленты на посещение Луграана.

Странно, но на Дилане практически не было крупных местных животных, а в одном отчете-обозрении было сделано робкое предположение, что в далекие времена планета была намеренно лишена такой формы жизни. Так что осталось немного мест, к которым всегда направлялись гости планеты. И одним из них было излюбленное место детских пикников – Луграанская долина.

Сами луграанцы ставили в тупик изучающих их ученых. Прежде всего, попытка перевезти одного из существ из долины привела к его смерти, причем даже после детальнейшего исследования при вскрытии тела причину смерти так и не установили. Так что теперь приближаться к ним было запрещено, хотя за их жилищами можно было наблюдать с горных выступов.

Конечно, они уже были занесены на ленты, и я не сомневалась, что в коллекции Волька такие ленты есть. Но на этой планете это были единственные коренные жители, представляющие хоть какой-то интерес, и я могла попытать силы на нескольких таких записях, доставив Бартаре удовольствие, и, не скрою, тем самым поддерживая ее интерес.